Естественная история драконов: Мемуары леди Трент. Мари Бреннан
в то время в городе, заглянул к нам выполнить сыновний долг и выразить матери соболезнования. Он не участвовал в охоте на невест: в те дни он еще бил баклуши в университете, каждую неделю меняя суждение о том, стоит ли ему поступить на военную службу и отправиться в дальние страны стрелять по людям. Однако он все еще оставался моим лучшим союзником среди всех братьев, и, когда мама́ посетовала на нарушение своих планов, вызвался сопровождать меня вместо нее на протяжении дня.
Мать не сочла эту замену идеальной – те, кто не знал Эндрю, могли принять его за моего жениха, – но выбирать было не из чего (Аманда, год назад покинувшая отцовский дом и быстро выскочившая замуж, была привязана к дому в ожидании первенца и сопровождать меня не могла). Принять предложение Эндрю было лучше, чем позволять мне впустую тратить время, сидя дома, и мать, пусть с неохотой, но согласилась.
Как только мы отошли от ее двери, Эндрю схватил меня за плечо.
– Не надевай костюм для верховой езды, – сказал он sotto voce[3]. – Мы отправляемся в зверинец.
Я моргнула от неожиданности, удивленная, но не склонная отказываться. Я очень любила ездить верхом, но дома, за городом; а кататься неспешной рысцой в парке по кругу – много ли в том удовольствия?
– Но нас же не пустят.
– Пустят! – Эндрю заговорщически сверкнул глазами. – Графиня Грэнби устраивает экскурсию, и я приглашен на правах гостя.
О королевском зверинце я не знала почти ничего, кроме того, что покойный отец нынешнего короля отвел под него обширные земли вниз по реке от Фальчестера, а его сын, не считаясь с расходами, пополняет коллекцию всеми экзотическими животными, каких только можно склонить к жизни в неволе. В основном, зверинец служил для развлечения членов королевской фамилии. Время от времени в нем объявлялись и дни для широкой публики, но я, росшая в провинциальном Тамшире, не имела шанса воспользоваться этим. Как Эндрю, несомненно, догадывался, подобная экскурсия была для меня редчайшим из удовольствий.
Нашим гидом был сам мистер Суорджин, королевский натуралист. По его указаниям животные в зверинце были размещены согласно видам: в одном месте – птицы, в другом – млекопитающие, в третьем – пресмыкающиеся и так далее. Чучела экземпляров тех животных, что умерли в неволе, стояли на постаментах рядом с клетками тех, что продолжали жить. В коллекции короля имелись попугаи, утконосы и пираньи, кукушки, верблюды и хамелеоны… Я изо всех сил сдерживала энтузиазм: тяга к знаниям достойна восхищения как в мужчинах, так и в женщинах, но только тогда, когда она соответствует приличиям. (Это, конечно же, мнение общества, а не мое. Рада отметить, что с тех времен оно несколько изменилось.) Мне, как юной леди, приличествовало выказывать интерес лишь к певчим птичкам и прочим нежным созданиям, иначе общество тут же заклеймило бы меня «чернильным носом».
Организация экскурсии оставляла желать лучшего: экскурсанты бродили по всевозможным садикам и залам со стеклянными стенами, и только
Вполголоса (