Забирая жизни. Нора Робертс
подвинулась. Лифт рывком останавливался почти на каждом этаже, запуская все новых копов.
– Пытали два дня? Сексуальное насилие?
– Никакого. Мелкие ожоги на гениталиях от направленного пламени, вероятно, ручной горелки.
Все до единого копы в битком набитом лифте переступили с ноги на ногу, и Ева представила, как их собственные гениталии сжимаются из солидарности.
– Труп обезображен?
– Не в классическом смысле. Переломы, ожоги, порезы, синяки. В основном грудь, живот, конечности. Сломаны и раздроблены пальцы рук. У пострадавшего была густая красивая шевелюра – отрезали и оставили жалкие клочки.
– Унижение. Но лицо почти не пострадало, гениталии не обезображены. На личную неприязнь не похоже.
– Как не похоже?! К твоим яйцам – с горелкой! – не выдержал какой-то коп.
– Ожоги со временем заживают, – улыбнулась Мира. – Другое дело – мелко порубить или отрезать.
– Или кислотой, – невинно добавила Ева. – Помню одну рассерженную девицу. Плеснула парню кислотой, когда обдолбался «зонером».
На этаже убойного отдела Ева с облегчением вздохнула и пробилась сквозь толпу, прокладывая путь для Мира с Пибоди.
– Все, кто нас слышал, при первой же возможности проверят у себя в штанах, – заметила она.
Мира рассмеялась.
– Обоснованный вывод, лейтенант!
Когда свернули в отдел, Бакстер привстал навстречу Еве и снова сел.
– Доктор Мира! Отлично выглядите!
– Вы тоже, детектив. Как всегда.
Мира бросила взгляд в угол, где раньше стояла жалкая елка и где Ева, Бакстер и почти все присутствующие в последний день прошлого, две тысячи шестидесятого года оказались на волосок от гибели.
– Скучаю по твоим праздничным украшениям. Такой эклектический и демократичный стиль! – заметила Мира. – Может, придумаешь что-нибудь на День святого Валентина?
– Нет уж, увольте! – произнесла Ева с нажимом, чтобы у присутствующих не сложилось двух мнений на сей счет. – Пибоди, займись допросами. Доктор Мира, прошу в мой кабинет. Я сейчас подойду.
Она направилась к Бакстеру.
– Стряслось что-нибудь?
– Нет, босс. – Он пожал мощными плечами в элегантном, превосходно сидящем костюме. – Так, хотел поговорить кое о чем, когда у вас будет минутка.
– После Мира. – Ева посмотрела в другой конец, на Дженкинса и его галстук – яркого, как будто подсвеченного синего цвета с белыми кружащимися снежинками. – И как ему не надоест!..
Бакстер ухмыльнулся.
– Уже традиция! Рейнеке трепался, что Дженкинсон берет их мелким оптом со скидкой у какого-то торгаша.
– Помилуй нас господи… – пробормотала Ева и направилась в кабинет.
Глава 4
Мира примостилась на самом краешке издевательского стула для посетителей.
– Сейчас включу аппаратуру, и пересядешь за стол. – Ева хмуро осмотрела жуткое подобие стула, которым пользовалась с самого первого дня в этом кабинете. – Надо, наверно, заказать новый.
– Ты