Невольный свидетель. Валерий Ильичев
оставь для кого-нибудь другого. Не моё дело, зачем тебе ствол. Но запомни, если что пойдет не так, и ты загремишь за решетку, лучше язык свой сразу откуси. Если определишь перед «мусорами», кто тебе волыну продал, то всю твою семью профессорскую вырежем.
– Ну что ты, Жбан! Я тебя не выдам.
– Все, проехали. Я тебя предупредил. А как тебе и твоим родителям дальше жить, от тебя будет зависеть. Ко мне больше, без особой нужды, не приходи. Но если в доме у папаши еще что-нибудь из ценных вещей прихватишь, то у меня есть барыга. Платит щедро и сразу.
Михаил понял, что за немецкий фотоаппарат Жбан выручил хорошую сумму. Придерживая локтем спрятанный под полой пиджака «наган», он поднялся к себе в квартиру, и также как Жбан спрятал оружие под матрасом.
Боясь передумать и отказаться от задуманного, Михаил на следующий день вечером направился к большому серому дому. Он сразу занял заранее выбранное место с краю сквера, с которого хорошо просматривались подходы к угловому подъезду. Пистолет тяжело оттягивал ремень брюк, внушая уверенность в успехе задуманного возмездия. Осталось только дождаться жертвы из числа жильцов дома, принадлежащему ненавистному ведомству.
Постепенно мгла сгущалась. Прохожих становилось все меньше. И Михаил решил, что настал подходящий момент. Внезапно он насторожился, заметив недалеко от себя движение веток возле чугунной ограды сквера:
«Это бродячая собака или человек? Неужели здесь выставлена негласная охрана, и меня схватят едва я приближусь к дому, но может быть я зря паникую, и это проспавшийся пьяница пытается встать на ноги».
Страх заставил Михаила присесть на корточки и в нерешительности замереть в столь неудобной позе. В этот момент к подъезду торопливо приблизилась массивная высокая фигура в кожаном пальто. Он уже взялся за ручку двери. И тут же, из своего укрытия за кустом, выскочил пожилой человек в шляпе и, подбежав в жильцу дома, выстрелил ему в спину. Человек в кожаном пальто неловко упал лицом вниз, широко, словно в недоумении, расставив руки. В этот же момент стрелок, срывающимся о волнения голосом крикнул:
– Это тебе, собака, за моего сына!
Через мгновение, из дома начали выбегать люди, и старик, понимая свою обреченность, выстрелил себе в сердце. Воспользовавшись суматохой, Михаил поспешил незаметно скрыться. Он был потрясен:
«Меня опередил этот несчастный старик. Иначе бы я сам пристрелил этого мужика в кожаном пальто, выдававшем его принадлежность к подлому ведомству. Но почему я не чувствую радости от гибели чекиста? А ведь это убийство ничего не изменило в судьбе сына мстителя. И я моя месть не вернула бы семье Вадима. Зря я все это затеял! И этот, пожертвовавший собою старик взял на себя мою напрасную гибель. Если это перст судьбы, то мне надо постараться жить за себя и за Вадьку».
Трамвай, увозящий Михаила, с грохотом свернул к набережной. Он поспешно соскочил с подножки. Подойдя ближе к воде, с размаха выбросил оружие в воду. Прощальный всплеск воды навсегда отрезал его от жажды мести. Лишь на какое-то мгновение стало жалко, отданного за «наган»