Немецкий со Стефаном Цвейгом. Жгучая тайна = Stefan Zweig. Brennendes Geheimnis. Стефан Цвейг
diese Unsicherheit erregte ihn.
Das einzige, was ihm versprechend schien (единственным, что, как ему казалось, что-то сулило: «что ему казалось обещающим»), war dieses stete Vorbeischauen (был этот постоянный взгляд мимо: «смотрение мимо»; stet – устойчивый; постоянный; das Vorbeischauen – смотрение мимо; vorbeischauen – смотреть мимо; schauen – смотреть), weil es Widerstand war und Befangenheit zugleich (потому что в нем было: «он был» одновременно сопротивление и смущение; der Widerstand – сопротивление; widerstehen – сопротивляться; устоять; die Befangenheit – смущение; befangen – смущенный), und dann die merkwürdig sorgfältige (и потом эта странно заботливая; merkwürdig – странный; примечательный; merken – замечать; würdig – достойный), auf einen Zuschauer sichtlich eingestellte Art der Konversation mit dem Kinde (явственно рассчитанная: «настроенная» на зрителя манера разговора с ребенком; der Zuschauer – зритель; zuschauen – смотреть на что-л.; sichtlich – видимый; явственный; die Sicht – вид; видимость; eingestellt – настроенный; наведенный; einstellen – вставлять; настраивать; die Art – тип, род; манера). Eben das aufdringlich Vorgehaltene dieser Ruhe bedeutete (именно навязчивая демонстративность этого спокойствия означала; eben – ровный; именно; aufdringlich – назойливый; навязчивый; aufdringen – напрашиваться; навязываться; das Vorgehaltene – демонстративное; vorhalten – держать перед кем-л.; /демонстративно/ выставлять вперед), das fühlte er, heimlich ein erstes Beunruhigtsein (он это чувствовал, скрытую: «втайне» первую встревоженность; heimlich – тайный, втайне; скрытый; das Beunruhigtsein – тревожное состояние; встревоженность; beunruhigen – лишать покоя, тревожить). Auch er war erregt: das Spiel hatte begonnen (он тоже был возбужден: игра началась).
Das einzige, was ihm versprechend schien, war dieses stete Vorbeischauen, weil es Widerstand war und Befangenheit zugleich, und dann die merkwürdig sorgfältige, auf einen Zuschauer sichtlich eingestellte Art der Konversation mit dem Kinde. Eben das aufdringlich Vorgehaltene dieser Ruhe bedeutete, das fühlte er, heimlich ein erstes Beunruhigtsein. Auch er war erregt: das Spiel hatte begonnen.
Er verzögerte sein Diner (он затянул свой обед; verzögern – медлить; затягивать; das Diner [динэ] – обед /франц./; торжественный, званый обед), hielt diese Frau eine halbe Stunde fast unablässig mit dem Blick fest (полчаса почти непрерывно фиксировал эту женщину взглядом; festhalten – удерживать; фиксировать; fest – крепко; unablässig – непрерывный; не прекращая; ablassen – отпускать; прекращать), bis er jede Linie ihres Gesichtes nachgezeichnet (пока «он» не изучил: «срисовал» каждую линию ее лица), an jede Stelle ihres üppigen Körpers unsichtbar gerührt hatte (не коснулся незримо каждого места на ее пышном теле: «ее пышного тела»; rühren – мешать; трогать; касаться). Draußen fiel drückend das Dunkel nieder (снаружи угнетающе опускались сумерки; niederfallen – падать вниз; опускаться; drücken – давить; угнетать; das Dunkel – темнота; сумерки), die Wälder seufzten in kindischer Furcht (леса вздыхали в детском страхе; der Wald – лес), als jetzt die großen Regenwolken graue Hände nach ihnen reckten (в то время как большие дождевые тучи теперь протягивали к ним серые ладони; als – когда; в то время как; die Regenwolke – дождевая туча; der Regen – дождь; die Wolke – облако; туча; die Hand – кисть руки; ладонь), immer finstrer drängten die Schatten ins Zimmer hinein (все темнее становились проникавшие: «проникали» в комнату тени; immer – всегда; всё; hineindrängen – набиваться внутрь; проникать; der Schatten – тень), immer mehr schienen die Menschen hier zusammengepresst durch das Schweigen (благодаря молчанию люди здесь казались все более сдавленными; zusammenpressen – сжимать; сдавливать).
Er verzögerte sein Diner, hielt diese Frau eine halbe Stunde fast unablässig mit dem Blick fest, bis er jede Linie ihres Gesichtes nachgezeichnet, an jede Stelle ihres üppigen Körpers unsichtbar gerührt hatte. Draußen fiel drückend das Dunkel nieder, die Wälder seufzten in kindischer Furcht, als jetzt die großen Regenwolken graue Hände nach ihnen reckten, immer finstrer drängten die Schatten ins Zimmer hinein, immer mehr schienen die Menschen hier zusammengepresst durch das Schweigen.
Das Gespräch der Mutter mit ihrem Kinde wurde, das merkte er (разговор матери со своим ребенком становился, он это заметил; das Gespräch – разговор; sprechen – говорить; разговаривать), unter der Drohung dieser Stille immer gezwungener, immer künstlicher (под угрозой этой тишины все натянутее, все искусственнее; die Drohung – угроза; drohen – угрожать; gezwungen – принужденный; натянутый; zwingen – заставлять; принуждать; künstlich – искусственный; die Kunst – искусство), bald, fühlte er, würde