Он сказал / Она сказала. Эрин Келли
полное затмение!
Брови у всех ползут вверх. Ощущаю себя небожителем среди смертных.
– А я в первый раз, как девственник! – улыбается Ричард.
– Мы тоже, – мужчина жестом указывает на жену.
– Нет, я уже давно не девственница, – говорит она, и все вокруг хохочут.
Звоню Маку – надо убедиться, что он не уедет из города, пока меня нет. Хочу быть уверенным, что он отвезет ее в больницу, если понадобится. Нужно, чтобы рядом побыл кто-то из семьи. Рабочий график Лин непредсказуем, моя мама только раскудахчется, а отец Лоры просто не успеет доехать вовремя.
– Сделаю, – заверяет Мак. – Все время буду на «Стремянке», пока ты не вернешься. Не волнуйся, Лора под присмотром.
– И не вздумай пьяный садиться за руль, – предупреждаю брата. Понятное дело, что шучу. Он не пьет уже четырнадцать лет. Он завязал не потому, что вдруг решился встать на путь трезвости, и даже не потому, что ощутил ответственность за детей. Его подстегнул коммерческий успех. Мы с Лорой решили, что раньше он был злым, потому что его внутренний капиталист задыхался под гнетом хиппи-либерала. Он зовет себя босоногим делягой. Идиотское выражение. Разница между мной бывшим и мной настоящим в том, что я могу сказать ему об этом напрямую.
Городской пейзаж за окном меняется по мере приближения к порту. Всюду высятся башни из готовых к погрузке ящиков, а краны, словно космические ракеты, почти протыкают низкое небо. Я узнаю «Принцессу Селестию» по картинке из рекламной брошюры. При взгляде на крошечные иллюминаторы меня охватывает приступ клаустрофобии.
На причале у нас забирают багаж, заверяя, что чемоданы будут ждать нас в каютах. Мы с Ричардом в похожих свитерах стоим у трапа. Вокруг сотни людей. Несмотря на все слова, сказанные Лоре, я беспокойно шарю глазами, боясь увидеть шапку темных и кудрявых, как завитки дыма, волос, ожидая, что вот-вот меня окликнут по прежнему имени.
Глава 7
ЛОРА
11 августа 1999-го
В день затмения на рассвете было пасмурно и холодно. Мы проснулись около восьми, хотя накануне работали до полуночи, а потом танцевали. Девушка с банкой золотой краски для тела предложила нам с Лин два рисунка по цене одного, и теперь на наших голых плечах пламенело по солнцу, хотя холодно было так, что изо рта шел пар. Мы набрели на шатер, где играли транс, и ушли в отрыв. Теперь большая часть золотой краски осела на моих ладонях и в спальном мешке, и все же еще можно было разглядеть полустертое солнце.
Кит высунул голову из палатки. Мне показалось, что он вот-вот расплачется.
– Никогда раньше не сталкивался с туманом. Даже не знаю, что и делать.
За час до первой фазы я упаковала небольшую сумку, а Кит в десятый раз проверил камеру. Мы прошли мимо колеса обозрения через рощу к нашему шатру. Клиентов не было, Лин с Маком сидели за столиком и истерично хохотали.
– Здоро́во! – крикнул Мак.
Я смерила их пристальным взглядом: зрачки узкие, так что они не под гашишем,