Император Николай II. Мученик. Петр Мультатули
подсчета голосов»{356}.
Поэтому провальное голосование 4 марта 1911 г. по законопроекту в Государственном Совете стало полной неожиданностью для Столыпина. Но такой же неожиданностью оно стало и для Государя. Между тем октябристы были уверены, что провал законопроекта вызван придворными интригами против Столыпина, которому они «устроили ловушку»{357}. 5 марта Столыпин был принят Государем в Александровском дворце. Аудиенция прошла в очень напряженной атмосфере. В ответ на просьбу, почти требование, Столыпина об отставке Николай II сказал: «Я не могу согласиться на Ваше увольнение, и я надеюсь, что Вы не станете на этом настаивать, отдавая себе отчет, каким образом могу я не только лишиться Вас, но допустить подобный исход под влиянием частичного несогласия Совета. Во что обратится правительство, зависящее от меня, если из-за конфликта с Советом, а завтра с Думою, будут сменяться министры»{358}.
Ответ Столыпина был исполнен плохо скрываемого раздражения, граничащего в разговоре с Монархом с откровенной дерзостью. Он заявил, что «правые – это не правые, что они реакционеры, темные, льстивые и лживые, лживые потому, что прибегают к темным приемам борьбы. Они ведут к погибели. <…> Но, по-видимому, это Вашему Величеству нравится, и он сам им верит». Столыпин заявил, что он уходит, так как, не имея опоры в Царе, не может «опираться на партии, искать поддержки в общественных течениях»{359}.
Д. Струков пишет: «Государь услышал от Столыпина резкие и обидные замечания. Форма, в которой премьер выразил Царю своё неприятие произошедшего, унижала достоинство Монарха. <…> Нетрудно понять, почему Председатель правительства в эти дни едва не потерял самообладание. Провал законопроекта был для него полной неожиданностью. Именно поэтому в разговоре с Царем Столыпин не мог удержаться, чтобы не обвинить Его Величество в происшедшем. Честолюбие премьера было уязвлено»{360}.
В ответ на эти столыпинские эскапады Государь категорически заявил: «Подумайте о каком-либо ином исходе, и предложите мне его».
Безусловно, причиной нежелания Николая II согласиться с отставкой Столыпина было прежде всего глубокое уважение к нему как к человеку и государственному деятелю. Однако не только это. Д. Струков очень верно подмечает, что «какими бы одиозными и амбициозными фигурами ни были Великий Князь Николай Николаевич или Трепов вместе с Дурново, каким бы ни считался скупым министр финансов Коковцов, у них, по мнению Николая II, есть свои заслуги, они проявили себя перед Троном, за ними стояли люди преданные России и ее Самодержцу. Растерять эти кадры легко, пересажать или уволить можно всех, но только в кадровых революциях на смену старой управленческой гвардии могут прийти не лучшие, а худшие элементы. Именно поэтому Государь нуждался и в “правых”, и в “левых”, и в Столыпине, и в Коковцове, и Великом Князе и Сухомлинове»{361}.
Столыпину
Коковцов В.Н. Указ. соч. Т. 1. С. 451.
Аврех А. П.А. Столыпин и судьба реформ в России. С. 110.
Фёдоров Б.Г. Петр Столыпин: «Я верю в Россию». Биография П.А. Столыпина. 2 т. Т. 2. СПб., 2002. С. 366.
Струков Д. Указ. соч. С. 224.
Там же. С. 224.
Там же. С. 223.