Дневник Маньчжурской экспедиции (1934–1935). Николай Рерих
оно будет прекрасным.
Одной из отличительных черт Маньчжурской экспедиции было то, что она пересекалась в крупных населенных пунктах – Харбине, Тяньцзине, Пекине – с особым культурным пространством того времени, пространством русской эмиграции, о котором Рерих писал – «в рассеянии сущие»… Многочисленные эмигранты ощущали себя как «Россию в изгнании». «…За то, что нас Родина выгнала, / Мы по свету ее разнесли», – эти строки поэта Ачаира как нельзя лучше характеризуют мироощущение наших соотечественников за рубежом. Россия в их сознании стала архипелагом, острова которого были разбросаны по всему миру.
Харбин был одним из крупнейших центров русской диаспоры, наряду с Белградом и Парижем. Но в отличие от европейских городов, где русские все же были лишь частью иноземного города, Харбин был русским практически полностью. Он и построен был русскими, по указу российского императора на маньчжурских болотах, в связи с началом строительства КВЖД. История его создания позволяла харбинцам сравнивать свой город с Санкт-Петербургом.
После революции город оказался оторванным от Родины и ее политических перипетий. Позиционируя себя как осколок старой России, один из самых больших островов ее архипелага, он хранил ее культуру и традиции. Но вскоре в Сибири окончательно установилась советская власть, в Китай хлынул поток эмигрантов. Размеренной жизни наступил конец, КВЖД перешла в совместное советско-китайское управление, в город приехали командированные Советами коммунисты и комсомольцы. Многим старым служащим пришлось оформлять советские паспорта, чтобы не потерять работу.
Это потрясение было не последним. С японской оккупацией сменилась власть и порядки. 19 сентября 1934 года завершились многомесячные переговоры о продаже КВЖД советской стороной правительству Маньчжоу-диго, советским гражданам было приказано вернуться на Родину, где их не ждало ничего хорошего…
Летом 1934 года, пока соглашение не было подписано, город еще находился на перепутье, и появление в нем Н.К. Рериха можно было «сравнить только с метеором, прочертившим черту на мрачном ночном небе…»[67]. К нему потянулись толпы мятущихся соотечественников, он был востребован и среди бывших царских офицеров, и среди православных иерархов, и среди местного научного сообщества.
Самого Рериха среди всех эмигрантских организаций больше всего заинтересовал Русский общевоинский союз (РОВС), отделения которого были распространены по всему миру. В конце октября 1934 года Рерих выкупил и передал в ведение РОВС газету «Русское Слово», по поводу чего был созван чрезвычайный съезд этой организации, на котором звучали благодарственные слова в адрес дарителя. Руководителем РОВСа был внук императора Николая I Великий князь Николай Николаевич, в котором русская эмиграция видела законного претендента на российский престол после смерти Николая II и его семьи. Сам Николай Николаевич к этим настроениям относился скептически. Вторым,
Хейдок А. Радуга чудес. Рига, 1994. С. 329.