Воспоминания о службе в Финляндии во время Первой мировой войны. 1914–1917. Д. Л. Казанцев
задержать в Швеции и вернуть назад. Указания, данные этой дамой, дали вскоре возможность задержать на нашей государственной границе шведского подданного Карла Унандера, занимавшегося проводом молодых людей через границы. Это был первый обвиняемый вербовщик и проводник, служивший вражеским интересам. Так как с его арестом вербовка уже являлась несомненным фактом, то началось следствие, порученное судебному следователю по особо важным делам Петербургского окружного суда Машкевичу, под наблюдением прокурора окружного суда действительного статского советника Громова, и дело об активистском движении стало называться по имени первого задержанного «Делом шведского подданного Карла Унандера по вербовке молодых людей из финляндцев в Германскую армию», впоследствии разросшись в многотомное дело.
Несколько позднее, когда японское посольство в Петрограде сообщило нашему Министерству иностранных дел список финляндцев, услугами которых оно пользовалось в 1904–1905 годах, было установлено за этими лицами наблюдение, давшее чрезвычайно ценные данные и позволившее приступить уже к ликвидации движения.
Однако финляндцам нужно было прежде всего подготовить местное общество, вызвав сочувствие к этому движению. За дело агитации взялись все столичные и часть провинциальных, преимущественно крупных, газет. Провинциальные газеты, крайне редко высказываясь в отношении переживаемого Россией момента, обратили на себя внимание властей. В Финляндии существовала весьма строгая цензура, не столько военная, которая преследовала исключительно свои особые цели, сколько политическая, ничего общего с военной не имевшая, о чем, однако, население Финляндии не только не знало, но вряд ли и догадывалось. Состояла она всего из двух человек: действительного статского советника Каннинена и магистра Яловирта – и подчинялась непосредственно финляндскому генерал-губернатору, но помещалась она вместе с военной цензурой, что сделано было в конспиративных целях. Таким образом, все нападки на строгости военной цензуры в действительности должны быть отнесены к цензуре политической. Эта цензура была настолько строга, что прессе нельзя было рассчитывать безнаказанно для себя заниматься восхвалением немцев, их успехов или германской культуры. Впрочем, репрессивные меры едва ли бывали действительны, так как взыскать штраф с маленькой газеты было почти невозможно, а на случай приостановления издания или закрытия у каждого издателя было в запасе несколько разрешений на издание новых, с несколько видоизмененным заглавием.
Все же осторожно можно было оказывать известное влияние на общество и через печать. Пробовали выпускать и прокламации, но трудность напечатания таковых затрудняло обязательное постановление.
ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ
о воспрещении распространения в публичных местах мелких произведений печати без надлежащего на то разрешения
Ввиду объявления Финляндии на военном