У ворот Петрограда (1919–1920). Г. Л. Кирдецов
с большевиками так же честно и самоотверженно, как раньше в рядах русской армии на Карпатах или в Галиции, в Восточной Пруссии или под Эрзерумом. Преобладал демократический элемент – студенты, учителя и представители либеральных профессий, мобилизованных в пределах бывшей Эстляндской губернии во время войны с Германией. Трения между ними и русским Северным корпусом, о котором речь выше, еще не намечались, братство по оружию, за редкими исключениями, было полное. Оружие, которое поступало из Англии или добывалось иными путями, делилось поровну, то же самое происходило и в отношении распределения продовольствия и предметов обмундирования.
В такой относительно благоприятной, по сравнению с финляндскими условиями, общественной, политической и военной обстановке мне казалось непреложно доказанным, что центром русских противобольшевистских организаций, ставящих себе задачей овладеть Петроградом и положить начало общему освобождению России от большевиков, должен сделаться Ревель.
Здесь все говорило в пользу нашего дела. Эстонцы видели свое спасение только в победе русской демократии и готовы были ей помочь всеми силами: требовалось только, чтобы российская демократия в свою очередь протянула руку эстонской и признала за маленьким народом право на самоопределение, хотя бы в самой академической декларативной форме.
* * *
Таковы были основные требования тогдашних вожаков общественного движения: Тениссона (бывшего члена Государственной думы), Штрандмана, ставшего затем премьером, Пийпа, бывшего министра иностранных дел республики, Поски, заключившего впоследствии мирный договор с большевиками, Ханко и Пэтса, с которыми я часто обменивался тогда мнениями по самым разнородным вопросам российской и, в частности, балтийской действительности.
– Мы не остановимся у этнографических границ Эстонии, а пойдем дальше на Петроград вместе с вами и всеми теми, кто только придет нам на помощь в эту тяжелую минуту. Но обеспечьте нам элементарное право на существование; устройте так, чтобы русское дело здесь, в Эстонии, попало в руки подлинной демократии, а не тех старорежимников, которые уже теперь говорят, что как только Петроград будет взят, штыки придется повернуть против Ревеля и его «автономистов» – самостийников….
Я принялся за работу. Но в моей тогдашней штаб-квартире, в Гельсингфорсе, мои разговоры о военной кооперации с эстонцами, а главное, условия этого сотрудничества вызвали чуть ли не переполох в тамошних руководящих русских центрах.
А. В. Карташев и ближайшие его сотрудники по политической части, в том числе главным образом молодой инженер И. Г. Новицкий, человек энергичный, твердой воли и решительный, оказывавший сильное влияние на бывшего министра Временного правительства, они и слышать не хотели о декларировании принципа самоопределения в пользу эстонцев как conditio sine qua[10] для совместных военных действий на южном берегу залива.
Юденич,
Непременное условие