Религия и разум. Дмитрий Леонидович Федорович

      С точки зрения человека как обособленной единицы социума, жизнь бессмысленна, так как имеет (по отношению к данной единице) случайный характер. Где уж искать смысл в случайности! Эти понятия несовместимы.

      Если мы возьмём людей в совокупности, то некоторый смысл человеческого существования уже появляется, хотя бы в сохранении своего вида (что присуще и животным) и накоплении информации – опять-таки для блага человеческой общности.

      Обычно этим и исчерпываются потуги философской мысли. Достаточно жалкие потуги, заметим.

      Однако, если мы рассмотрим существование человечества с точки зрения его творца (в смысле хозяина), то смысл жизни тут же выскакивает, как чёртик из табакерки. Рассмотрим аналогию.

      Человек сажает картошку. Удобряет грядку, пропалывает, окучивает, защищает от колорадских жуков. С точки зрения картошки её существование бессмысленно, но для хозяина грядки это же существование имеет прямой практический смысл.

      То же самое говорил Иисус Христос, называя человечество то "стадом", то "колосьями". Итак, смысл жизни человека – в полезности своему творцу. При этом желания и намерения самого человека не играют никакой роли: представьте себе, что яблоня "откажется" завязывать плоды – что ждёт такое растение? Вначале – ничего, то есть человек будет ухаживать за ним, как и прежде, пока не убедится в его бесполезности, а затем – уничтожит его и посадит на этом месте другое. С точки зрения бесплодной яблони, человек – страшный эгоист и тиран, и то же самое мы вправе сказать о нашем Боге в случае нашего отпадения от него (т.е. отказа давать плоды). Но зато плодоносящее дерево человек оберегает, ухаживает за ним, а если и обрезает ветви – то только лишние, мешающие основной продуктивной функции.

      Так же и Бог. А вся "неисповедимость" путей Господних заключается в том, что мы действительно не можем знать, какую цель Он преследует.

      А каков смысл существования самого Бога?

      Задавшись этим вопросом, мы приходим к принципу иерархии. То есть, над Богом должен быть некий СуперБог, который определяет смысл его существования, и так до бесконечности. Впрочем, до бесконечности ли? Или существует Нечто столь всеобъемлющее, что развиваться ему больше некуда? В таком случае мы приходим к мёртвому Богу: полное совершенство есть смерть, ибо в какую сторону ни качнись, уходишь от идеала. Такой мёртвый СуперБог не представляется возможным, так как в принципе излишен и, следовательно, по всеобщему закону природы подлежит утилизации. Да и к тому же, Бог – личность, а мертвец личностью быть не может.

      Как же обойти это противоречие?

      Видимо, следует ввести новый фактор.