Невидимая рука… банков. Уильям Ф. Энгдаль
Особенно он критиковал DuPont и прочих крупных химических и военных продавцов, обвиняя их в том, что они хотели отдать в жертву американских солдат, чтобы получать все большие прибыли с продаж. Окончательный доклад сенатора Ная в 1936 году завершался следующим: «Исследованные американские военные компании иногда прибегали к таким необычным подходам, сомнительным льготам и комиссиям, а также методам «делать все необходимое», которые представляют собой, по сути, подкуп иностранных правительственных чиновников или их близких друзей, чтобы обезопасить свой бизнес»[49].
Война «сделает мир безопасным» для Моргана
С точки зрения Ламонта и его друзей, «необычные подходы» во время войны работали на них. Затем в конце 1916 года и первые месяцы 1917 года их будущее внезапно обернулось катастрофой. В феврале 1917 года русский царь отрекся от престола, поскольку, уставшая от войны, армия взбунтовалась в Санкт-Петербурге (Петрограде). Командование российской армии не смогло подавить мятеж. Если бы Россия вышла из войны, Германия больше бы не вела разрушительные боевые действия на два фронта и получила бы возможность сосредоточить свои силы на Западном фронте.
Имея более 1,5 миллиарда долларов прямых военных кредитов, выданных Британии, Франции, России и Италии, и договоры на поставку военного оборудования в воюющие страны в Европе на 5 миллиардов долларов, Морган и его товарищи забеспокоились о том, что может произойти немыслимое и Германия выиграет войну.
Русский фронт против германского Рейха развалился, а большевики под руководством В. И. Ленина были готовы захватить власть и вывести Россию из войны. В рискованной игре, финансируемой германским генералитетом, немцы решили переправить Ленина и большевистскую верхушку, на тот момент находившихся в эмиграции в Швейцарии, в специальном запечатанном вагоне по железной дороге в Россию, а вместе с ними и достаточное количество золотых слитков, чтобы подкрепить революцию против царя[50]. Немцы надеялись таким образом получить враждебный англо-французскому союзу режим, который был бы готов подписать сепаратный мир с Германией. Так и произошло, но очень дорогой ценой.
Франция была уже ослаблена, но Британия, готовясь к мошенническому разделу непочатых нефтяных сокровищ Месопотамии, отклоняла все ее просьбы о военной поддержке даже несмотря на то, что британская армия держала миллион солдат под британским флагом на Ближнем Востоке, которых вполне можно было бы перебросить на помощь союзнице. После заключения перемирия на русском фронте Германия получила возможность перегруппировать свои силы для окончательного прорыва линии Мажино по всей Франции[51].
Послом Вильсона в Лондоне на тот момент был Уолтер Хайнс Пейдж, который до того, как получить назначение к королевскому двору Великобритании, был попечителем Генерального образовательного совета Рокфеллера. 5 марта 1917 года посол Пейдж послал президенту Вильсону конфиденциальную телеграмму,
The Nye Commission. Op. cit.. P. 3–13.
Zeman Z. A. B. Germany and the Revolution in Russia, 1915–1918: Documents from the Archives of the German Foreign Ministry. Oxford University Press, London, 1958. P. 92, note 3. Министр иностранных дел Германии фон Кюльман писал кайзеру 3 декабря 1917 года: «Только когда большевики получили от нас по различным каналам постоянный приток средств, а также под различными прикрытиями, они получили возможность создать свой главный орган «Правда», вести энергичную пропаганду и значительно расширить первоначально узкую базу своей партии» (процитировано на веб-странице reformed-theology.org/html/books/bolshevik_revolution/chapter_03.htm#6).
Энгдаль Ф. У. Столетие войны… C. 53–54.