Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга третья. Январь 1943 – январь 1944. Г. Л. Соболев
(всего 100 самолетов) и др.[418] Вряд ли командующий Ленинградским фронтом не понимал, что в условиях сложной обстановки на других фронтах почти все эти просьбы были из разряда невыполнимых, тем не менее он просил, чтобы в случае очередной неудачи можно было сослаться на объективные причины. Без учета сложившейся ситуации в докладе были определены и задачи 2-й ударной армии, находившейся к этому времени, как отмечалось ранее, в тяжелейшем положении. Вместо того, чтобы искать пути спасения далеко уже не ударной армии, командование Ленинградского фронта считало, что «ориентировочно 2-я ударная армия, по готовности 6-го гвардейского стрелкового корпуса, сможет перейти в наступление в последней декаде мая, примерно в те же сроки, что и 54-я армия»[419].
Однако не прошло и десяти дней, как командующий войсками Ленинградского фронта в очередном докладе Верховному Главнокомандующему 11 мая 1942 г. был вынужден признать, что 2-я ударная армия находится в катастрофическом положении. В докладе говорилось, что еще с середины марта 1942 г. 2-я ударная армия и войска 52-й и 59-й армий испытывают большие трудности в продовольственном и материально-техническом обеспечении, поскольку вся эта группировка общей численностью 62 382 человека снабжается по единственной дороге, пролегающей в узком коридоре шириной 3 км. Постройка в этом коридоре узкоколейки Мясной Бор – Новая Кересть, отмечалось в докладе, не обеспечивает устойчивого подвоза, так как она регулярно выводится из строя артиллерийским огнем и бомбардировками с воздуха. Констатируя далее, что противник за последние полтора месяца усилил свои группировки, угрожающие путям подвоза 2-й ударной армии с севера и с юга, М. С. Хозин заключал: «Не подлежит сомнению, что противник ведет подготовку к соединению своих Чудовской и Новгородской группировок в районе Мясной Бор с целью окружения 2-й ударной армии…»[420] В связи с этим командующий Ленинградским фронтом считал дальнейшее ведение операций 2-й ударной армии «мероприятием крайне рискованным и по своей необеспеченности стыка весьма опасным». Поэтому он предлагал: либо создать группировку, достаточно сильную для разгрома противника в районе юго-западнее Спасской Полисти, и тем самым сохранить выгодное оперативное положение 2-й ударной армии для последующего проведения Любаньской операции, либо вынужденно уступить противнику захваченную им территорию и отвести 2-ю ударную армию на фронт Ольховка – Новая Кересть – Большое Замошье. Склоняясь ко второму варианту, М. С. Хозин, естественно, оставлял окончательный выбор за Ставкой ВГК, которую просил «в срочном порядке дать на усиление фронта минимум 100 танков, три истребительных и два бомбардировочных авиаполка»[421].
14 мая 1942 г. командующему войсками Ленинградского фронта последовала Директива Ставки ВГК за подписью И. Сталина и А. Василевского:
«1. Отвести 2-ю ударную армию из занимаемого района и организовать уничтожение противника в выступе Приютино, Спасская Полнеть
Там же. С. 472.
Там же. С. 471.
Там же. С. 268.
Там же. С. 269–270.