Под большевистским игом. В изгнании. Воспоминания. 1917–1922. Виктор Минут
наравне с разменной монетой и пользовались у населения гораздо большим доверием, чем 20- и 40-рублевые купюры Временного правительства, так называемых «керенки», столь похожие на бутылочные этикетки. Мне во что бы то ни стало надо было их достать. Когда был разрешен доступ к сейфам в присутствии комиссаров, я решил сделать отчаянную попытку. Не сказав ни слова жене, дабы не причинять ей лишнего волнения, я отправился в экспедицию. Заявив о необходимости вынуть кое-какие документы, я получил разрешение открыть мой сейф. Комиссар стоял рядом и следил за мною. Вынимая один пакет за другим, но не вскрывая их, чтобы не показать ему содержимого, я старался угадать тот, который мне был нужен. Найдя, как мне казалось, наконец, таковой я небрежно отложил его в сторону в числе прочих, уже отложенных, и затем, выбрав какое-то метрическое свидетельство, положил его на него. Затем сделав вид, что нашел то, что мне нужно, я торопливо начал укладывать вынутое обратно в ящик, наблюдая искоса за комиссаром, следит ли он за мной. Воспользовавшись моментом, когда он отвернулся, чтобы ответить на вопрос кого-то вошедшего, быстро сунул отложенный пакет в сложенное метрическое свидетельство и как ни в чем не бывало со свидетельством в руках заявил, что окончил выбор того, что мне нужно. Выйдя из банка и идя уже по Дворцовой площади, я осторожно осведомился о содержимом выкраденного пакета, и – о, ужас! – оказались никому в то время не нужные облигации военные займа{93}, в которые мы легкомысленно вложили немало денег. Пришлось еще дважды повторять подобные попытки, пока мне не удалось наконец выудить желаемое, и делать это надо было с перерывами, по крайней мере, в неделю времени, дабы не возбудить подозрения.
При этих посещениях подвалов банка мне пришлось быть свидетелем вскрытия сейфов тех владельцев их, которые не откликнулись на декрет правительства, предупреждавший, что если к определенному сроку владельцы не явятся сами для освидетельствования их сейфов, то таковые будут вскрыты. В большинстве случаев такие сейфы оказывались пустыми, иногда же там находили порядочное количество золотой монеты и иностранной валюты, что, согласно декрету, подлежало конфискации{94}.
Можно себе представить, какое впечатление эти драконовские меры производили на публику. Настроение ее можно было наблюдать в длинных очередях за керосином и другими предметами первой необходимости. В этих хвостах приходилось простаивать часами, и чего только за это время не переслушаешь. Можно было услышать мнение представителей всех слоев общества, так как всем приходилось отбывать здесь свою очередь.
Первое время низшие классы – мелкие ремесленники, мещане, рабочие и пролетариат, в точном значении этого слова[21], – были всецело на стороне большевиков, приветствуя все их мероприятия, направленные против так называемых буржуев, к каковым причисляли не только имущих людей, но вообще всю интеллигенцию, хотя бы у интеллигента и гроша медного за душой не было. Но затем, когда целый ряд стеснений и ограничений, внесенных большевиками в
Имеются в виду облигации 5,5 %-ного военного займа, выпускавшиеся во время Первой мировой войны. Принятый 21 января (3 февраля) 1918 г. Декрет СНК гласил: «Все государственные займы, заключенные правительствами российских помещиков и российской буржуазии, перечисленные в особо публикуемом списке, аннулируются (уничтожаются) с 1 декабря 1917 г. Декабрьские купоны названных займов оплате не подлежат». В число этих займов попал и военный.
Декрет СНК о ревизии банковских сейфов, принятый 14 (27) декабря 1917 г., устанавливал, что все деньги, хранившиеся в них, должны быть занесены на текущий счет в Государственном банке, а золото (в монетах и слитках) – конфисковано. За день до начала ревизии банковских сейфов в Петрограде – то есть 3 (16) января 1918 г. – вышел приказ наркома финансов Р. В. Менжинского, в котором владельцы сейфов обязывались явиться на ревизию в трехдневный срок, в противном случае сейфы вскрывались принудительно, а все находившееся в них конфисковалось.
В данном случае имеется в виду пролетариат (от