Нумерат. Анна Кондакова
каждую неделю в ночь с субботы на воскресенье, Павел Иннокентьевич перестал спрашивать месяца три назад (смирился). А вот Денискины «боевые травмы» не дают ему покоя до сих пор.
Чтобы как-то успокаивать отца, приходилось каждый раз выдумывать: то Денис поскользнулся на ступенях у подъезда, то ему пальцы дверью автобуса прищемило, то свалился на физкультуре или на волейболе. Запас объяснений постоянно пополнялся всё новыми душещипательными историями. Павел Иннокентьевич, вероятно, корил себя, что вырастил на редкость неуклюжего сына.
В придачу Денис с тренировок возвращался в таком виде, будто барахтался в яме на полигоне мусорных отходов: встрёпанные чёрные волосы покрыты слоем пыли, лицо измазано, как у киношного Рэмбо, джинсы и куртка заляпаны маслянистыми пятнами и землёй, а футболка мокрая от пота, хоть выжимай. Хорошо, что его умопомрачительный облик по утрам лицезрели лишь сонные дворники.
Вика проводила взглядом отъезжающий автобус, воткнула наушник в ухо и направилась в сторону дома. Любимая рок-группа пела о свободе, но на сей раз не вызывала в душе отклика. На Вику давили равнодушно-презрительные взгляды прохожих: вид у неё был далёк от общепринятого. Хоть на дворе и стоял апрель, пришлось нацепить на себя видавший виды толстый свитер и потрёпанную долгой жизнью шапку. Вытянутые на коленках джинсы тоже не придавали Вике ухоженный вид. И чёрт с ними! Нет, не с джинсами. С прохожими.
Она ненавидела прохожих – полупрозрачные безликие фигуры. Да и вообще всех людей вокруг. Вика отлично знала: толпа не любит одиночек. Толпа в своём большинстве признает людей, подражающих друг другу. Даже те, кто якобы отличается от толпы, делают это группами, сектами, клубами по интересам. Иначе нельзя. Если ты дружишь со всеми и не делишь людей на категории, тебя называют лицемером, ну а если не дружишь ни с кем – сумасшедшим.
Вика поправила рюкзак на плече. Поскорей бы укрыться дома, в своей уютной маленькой комнате. Подумать, почитать, порыться в интернете, поглазеть в окно, сидя в шерстяных носках на широком подоконнике. Ещё бы кота… но кота у Вики не было. Вместо него имелся единственный друг Денис. И если бы котом был он, то непременно сплошного чёрного окраса, с надменными бледно-голубыми глазами, грациозный и беспечный.
Зайдя в тускло освещённый подъезд, Вика не стала вызывать лифт и, громко топая, поднялась до пятого этажа. Остановилась около двери, но не звонила – с минуту стояла, пытаясь изобразить на лице непринуждённую улыбку. Родители Вики были уверены, что она ночевала у подруги Кристины. Знали бы они, где их дочь пропадала на самом деле…
Звонок тревожной глухой трелью загудел внутри квартиры. Через минуту в замке повернулся ключ.
Вика приготовила улыбку.
– Привет, мам.
Беспокойный взгляд мамы скользнул по лицу дочери, потом – по свитеру, по джинсам, по рукам, по кедам.
– Всё в порядке? Что-то ты рано, семь утра только.
– Да нормально. – Такой ответ показался Вике убедительным и вполне содержательным.
Врать не