На златом крыльце сидели…. Тамара Крюкова
приводить. Что она в тебе нашла? Красавица. Три языка знает, пиар директор – одна должность чего стоит. Ездит по заграницам. Сейчас в Лондоне на автосалоне пиарит.
– Завидуешь? – усмехнулся Борька.
– Завидую и не скрываю этого. Такой балабол и такую девушку отхватил.
– Ты и сам по этой части не обделен. У тебя девушки каждый квартал меняются, – вставил Гриша.
– Что толку? Девушек много, а Инги нет, – развел руками Алик.
– Извини, брат. Лучшие места заняты, – шутливо поклонился Борис.
– Гриш, а ты чего девушкой не обзаведешься? – спросил Алик.
– Ты ведь сам сказал: Инга одна.
– Да, непруха. Придется нам всем в бобылях ходить. Или как, Квазимодо? Может, передумаешь? – Алик подмигнул Валерке.
– Нет уж. Хватит того, что папаша восемь раз женился.
– Ну и что? Генрих VIII, правда, чуть поменьше – всего шесть, но зато каждую предыдущую жену казнил. А у Грозного знаете сколько жен было? – Борис обвел присутствующих взглядом.
– Не знаю, как у Грозного, а у папани последняя жена наша ровесница. Я к нему как-то заходил. Думал, у нее глаза вывалятся, так на меня пялилась. А старый дурень уверен, что она от него без ума.
Алик плеснул водой на взметнувшиеся языки огня. Пламя недовольно зашипело, как потревоженная змея, и уползло в червонно-золотое логово углей.
– Мы жрать когда-нибудь будем? – сменил тему разговора Боря. – Я скоро захлебнусь слюной, такие тут запахи.
Тягучий, жаркий воздух казался осязаемым. Он колыхался и дрожал над мангалом, дразнил ароматом жареного мяса. Алик достал шампур, надрезал насаженный на него кусок свинины и придирчиво осмотрел выступивший сок.
– Готово! Давайте посуду.
Друзья расселись на бревнах и стали, обжигаясь и пересмеиваясь, снимать горячее мясо на пластиковые тарелки. Вместе им было хорошо.
Четыре мушкетера. Правда, присоединившийся в третьем классе Валерка на д’Артаньяна не тянул. На эту роль скорее подходил бесшабашный Борька. Квазимодо при его внешности был Арамисом. Большой и невозмутимый Гришаня – Портосом. А Алик – Атосом, непререкаемым лидером и заводилой. Иногда он удивлялся, почему они продолжают встречаться. Между ними не было ничего общего, и все же они находили удовольствие в том, чтобы время от времени собираться вместе. Вероятно, причиной тому была возможность вернуться в детство, беззаботное и шумное. Алик так и не обзавелся друзьями помимо школьной компании. Приятелей было много, но интересы его нынешнего окружения были вполне определенными: квасить и обсуждать баб. И только среди «мушкетеров» оживали мечты детства.
Борис открыл пузатую бутылку из темного стекла и стал разливать коньяк.
– Я за рулем, – отказался Алик. – Зацените. На собственный день рождения из-за вас, олухов, даже выпить не могу. Жертвую, можно сказать, своим удовольствием.
– Так чего, я один? – возмутился Борис.
– Выходит так. Валерка у нас убежденный трезвенник. Гришаня…
Гриша неожиданно