В злом сердце Бог не живет. Александр Александров
черные глаза, легкая небритость… Аня была совсем другой – светловолосая, с серо-голубыми глазами, нордического типа. А дочь – копия отца.
Подумалось, что все могло бы сложиться иначе. И эта девочка рядом с ней была бы сейчас похожа на меня. Если бы… Если бы мне не пришлось тогда, много лет назад сделать этот тяжелый выбор.
2
Мы познакомились ранней весной, когда на Неве еще стоял лед, а прозрачные серые дни были ветрены и прохладны. Я работал тогда в газете и мне поручили сделать материал о Мариинском театре. В качестве сопровождающего выделили одну из сотрудниц – молодую девушку по имени Аня.
Поначалу она не вызвала у меня особого интереса. Подумаешь, балерина… Одета в какой-то серый бесформенный пиджак, такую же серую тяжелую юбку – ни спереди, ни сзади ничего выдающегося нет. Это только потом, какое-то время спустя я смог по достоинству оценить ее великолепную фигуру. А тогда еще думал, стоит ли продолжать знакомство?
Первое наше свидание состоялось две недели спустя, на Невском проспекте. Я встретил Аню на выходе из метро Гостиный двор, пригласил в кафе, предложил выпить по бокалу шампанского. Она не отказалась… Но перед этим мы долго гуляли по Невскому. День выдался солнечным и теплым. Пестрая нарядная толпа рекой текла по широкому тротуару и, затерявшись в этом праздничном шумном многолюдье, мы шли и шли, куда глаза глядят. Аня рассказывала о себе, я тоже… Мне было легко с ней общаться. Может быть потому, что я чувствовал ее интерес, а может быть оттого, что совсем не стремился ей понравиться. Ведь с самого начала я знал – это ненадолго. Еще там, в театре, она призналась мне, что скоро уедет. И нам обоим было ясно, что наше свидание, и все последующие встречи, если даже они еще когда-нибудь состоятся – это все так, несерьезно; мимолетное приключение, не более того…
Мы сидели за столиком в кафе, беззаботно болтали и пили шампанское. В тонком берете и легком приталенном пальто, Аня выглядела совсем юной. Я был очарован ее невероятной женственностью, которая таилась в каждом движении, в каждом жесте, в тихом нежном голосе и кротком взгляде из-под опущенных длинных ресниц. Пожалуй, она была даже красивой. Но красота ее была какая-то скромная, неброская, неприметная. Нужно было время, чтобы разглядеть. По правде сказать, такой типаж я раньше бы и не заметил. Мне всегда нравились девушки яркие, веселые, озорные… А тут словно впервые открыл для себя какое-то иное измерение.
После кафе мы снова отправились гулять. Свернули с Невского, пересекли Дворцовую площадь и возле Эрмитажа вышли на набережную. Нева уже вскрылась. Огромные льдины в обрамлении мелких осколков и снежного крошева не спеша плыли вниз по течению. Опершись о гранитный парапет, мы, молча, стояли рядом и смотрели на воду, в которой отражались яркое весеннее солнце и синее небо, с белыми пушистыми облаками.
С реки потянуло прохладой, Аня зябко поежилась. Я бережно взял ее ладонь в свою, ощутив холод замерзших пальцев. Мы долго стояли так, не шевелясь, глядели на проплывающие льдины. Вокруг не было никого, и я подумал, что это прекрасная