Любовь со взломом (пьесы). Валерий Иванов-Таганский
Из каких будете?
Эдуард (по-свойски). Из своих, из своих…
Капитолина. Ну, тогда перекусите, вы почти ничего не ели.
Эдуард. Кажется, вы правы. Надо поесть.
Капитолина. Чем богаты, кушайте на здоровье.
Эдуард (возвращается за стол). Домашняя еда, чего уж лучше.
Капитолина. Правда, коньяк заканчивается. Григорий Иванович как-то быстро его… разлил. А у нас только четвертинка есть. Петровича нет – и запасы на нуле. Григорий Иванович, прошу вас за стол. А то вы выпили, а совсем не закусили.
Григорий. Петрович? Кто такой? Здешний?
Любовь. Корневой. (Посмотрев на Григория.) Любого домового прижучит.
Капитолина. Здесь все его знают. Он в Афганистане воевал. Семья у него в городе, но живет один. Сюда ездит часто. Хозяин справный – дом у него в порядке. Ну и это (достает четвертинку) его забота. еще с Пасхи осталась.
Эдуард. Так пригласите его! Он для нас находка. Где он живет? Я Серегу на машине пошлю, или вон Григорий слетает.
Капитолина (Эдуарду негромко). Григорий теперь уж только порхать может. А наш Петрович, к сожалению, нынче не приехал.
Эдуард. Жаль, нам для совета такой человек нужен.
Любовь. Мы все здесь для совета подходящие. Советы давать – что семечки лузгать.
Эдуард (посмотрев на часы). Ну что, Григорий Иванович, чего уж теперь торопиться. Видно, по темноте поедем. Неси из машины все что повкуснее: рыбку красную, икорку… Пора разносолами хозяев угостить. Видишь, женщины красивые, добрые, заботятся о тебе. А ты… порхаешь без закуски. (Резко.) Да сними ты робу свою, словно черт из-под земли.
Григорий шумно, кряхтя, стягивает грязную джинсовую куртку, из которой незаметно вываливаются несколько небольших металлических предметов. Никто, кроме тихо вошедшей Варвары, этого не замечает. Григорий, аккуратно сложив куртку, споласкивается у ведра, затем направляется к выходу. Увидев Варвару, шутливо пригибается к подолу. Варвара дает ему пощечину.
Григорий. Ух ты! Вот это залипуха! Ну, ведьма! Я же шутя! (К Эдуарду.) Ты гляди, стервоза какая! Да меня от роду мужик-то боялся тронуть, а тут на тебе – баба, и прямо в рожу. Да еще такая… чернавка из Освенцима.
Эдуард. Замолчи! Хам! Иди-иди, а то и от меня получишь. (Выталкивает разъяренного Григория за дверь.)
Капитолина. Да разве можно так шутить. Ей же такое досталось… Ссильничали ее, пятнадцати не было. Она речи после этого лишилась. А он под подол, как дворовая шпана.
Эдуард. Простите его! Ну что сделать, хам! Да и не знал ведь, согласитесь. (Гневно.) Нахал! (Варвара поднимает с пола выроненные Григорием вещи. Прячет их в карман платья. Что-то резкое и гневное жестами выговаривает Эдуарду.) Понимаю, милая. Извини, бога ради. Ничего-ничего, все уладится… Сейчас я его позову, и он извинится. (Встает и идет к двери. Громко.) Григорий! Гриша! Иди сюда. (Приоткрывает дверь.) Слышишь, кому говорю. Курить, что ли, пошел? (Тихо себе.) Колдобина из дурдома. (Женщинам.) Сейчас я его приволоку. (Выходит.)
Варвара