Неправильный демон. Владислав Михеев
экрану, убегая от курсора. А потом из тьмы появляется дракон; я не вижу его, но почему-то уверен, что это именно он, и огненное дыхание, опаляя жаром кожу, устремляется к кнопке «выход». Я просыпаюсь на мокрых смятых простынях, чтобы вновь провалиться в тот же кошмар. Под утро мне даже стало казаться, что в темноте я слышу железную поступь дракона: дзанг, дзанг, дзанг. Лишь сбросив наваждение сна, понял, что звуки идут откуда-то снаружи.
С трудом и в то же время с облегчением поднимаюсь с кровати, а в комнату влетает Дакон:
– Милорд, там эти, минотавры. Они вновь требуют поединка.
– Дьявол, они хотят поединка – они его получат.
Раздражение било через край, страх привычно ушёл куда-то на самый край подсознания, как перед исполнением опасного трюка, на который до этого никто не решался. Видимо, это почувствовал не только Дакон, выходя на улицу, в сенях я не встретил никого из егерей, суккуба тоже уже куда-то подевалась.
Тройка минотавров стояла полукругом у края площадки и равномерно била рукоятками секир о сталь нагрудной брони, именно звук этих ударов и разбудил меня. Почти по центру площадки стоял четвёртый, широко расставив могучие ноги и мерно покачивая лабрисом[3].
Я потянул кончар, злость и раздражение требовали выхода, и я собирался загнать их вместе со стальным клинком в глотку этому быку-переростку, осмелившемуся бросить мне вызов. Меч покинул ножны, я медленно и плавно двинулся по кругу, выбирая момент для начала атаки, краем глаза успев заметить егерей, занявших стратегически важные позиции на крышах домов и направивших свои арбалеты на минотавров. Хотелось думать, что и суккуба где-то там. Мы медленно сближались: хотя полубык не сделал ни шагу, зато я шёл вокруг него по всё сужающейся спирали, выписывая кончиком клинка замысловатые фигуры.
Минотавр неожиданно качнулся и завалился ничком. Из его спины торчало короткое древко джерида[4]. И тут же дождь дротиков ударил по площади, заставив остальных бычков метнуться к стенам домов, уходя с открытого пространства. Я же бросился вперёд и, проскакивая мимо своего противника, от всей души врезал ему носком сапога по голове, тот лишь как-то приглушённо простонал и отключился. В падении я подхватил дротик, тут же метнув его в одного из вылетевших на площадку кентавров, – вряд ли убил, но ранил точно. А поднимаясь, увидел, как на брусчатку падает пронзённое несколькими болтами тело грифона, на которого тут же откуда-то сверху обрушился Арнис.
Брошенный в небо взгляд заставил метнуть «Оковы летунам». Серая пикирующая глыба горгульи резко сменила траекторию полёта, это длилось всего секунду, но выправить полёт она уже не успела, врезавшись в один из домов, и, теряя обломки крыльев, обрушилась на мостовую.
– Живые, мне нужны живые. Плачу пять золотых за каждого пленника! – Мой голос накрыл всю площадку, на секунду заставив притормозить атакующих кентавров.
И тут же часть из них вспыхнула от брызжущего из-под ног пламени и заметалась, внося сумятицу в ряды остальных (уже после боя я узнал, что так
Лабрис – древнегреческий двусторонний боевой или церемониальный топор.
Джерид – метательный дротик, короткое копьё.