Обман. А. Ф. Брэди
самого вечера. Раньше мне нравились его цвета, но теперь он напоминает мне коврик в спальне маленькой девочки. Кухня моя безупречно чистая, а над раковиной окно, так что, когда я мою бокалы для вина, могу поглазеть, что делают соседи. Радиатор шумит, но это меня успокаивает, потому что, если бы не он, здесь было бы тихо, как в могиле. Я никогда не включаю телевизор, потому что он заставляет чувствовать себя мелкой и незначительной.
Замок в парадной двери пошаливает. Такое ощущение, что он всегда заедает именно в тот момент, когда налетает особенно злой порыв ледяного ветра, и у меня начинают болеть уши. Полы в вестибюле выложены темно-зеленой плиткой, которая вечно выглядит пыльной, и я боюсь в один прекрасный день поскользнуться и расколоть себе черепушку. Ступени широкие и закругленные; стиль давно забытой нью-йоркской эры. Я поднимаюсь по ним и на ходу сдираю с себя пальто.
Я открываю бутылку вина, которую купила вчера вечером в магазине, где продают спиртное, на другой стороне улицы. Когда дело доходит до выпивки, я всегда стараюсь, чтобы это выглядело изящно и по-взрослому. Выпиваю я каждый вечер, но это ничего, потому что пью дорогое вино из дорогих бокалов и никогда не забываю вымыть их перед тем, как отправиться спать. И еще я всегда мою пепельницы, потому что даже мне кажется, что это ужасно – старые вонючие окурки по всему дому. Несколько раз я бросала курить, но потом бросила бросать, потому что возникли проблемы посерьезнее. Отчаяние заставляет держаться за странные вещи.
Я пью пережженный, какой-то едкий кофе в лаунже и жду, когда наш босс, Рэйчел, начнет совещание для персонала. У меня неухоженные, грязные ногти; лак почти совсем облез. Я поднимаю голову и ловлю на себе пристальный взгляд своего коллеги Гэри. Встретившись со мной глазами, он тут же отводит их, но снова быстро поворачивается в мою сторону.
– Что такое? – спрашиваю я.
Он потирает висок тыльной стороной левой руки и показывает на меня подбородком.
– Что?
Гэри повторяет жест.
Я ставлю на стол чашку с кофе, кладу свою красную ручку и отираю щеки и виски. Потом рассматриваю руки. На левом мизинце – уже засохший сгусток тонального крема вместе с крошечными колючими крошками корочки от ранки.
Рэйчел открывает собрание:
– Доброе утро, команда. Рада видеть вас всех сегодня с горящими от энтузиазма глазами и бодро поднятыми хвостами.
Приглушенный смех и саркастическое фырканье.
– Я знаю, что всем нам сейчас нелегко и мы ошарашены объемом свалившейся на нас работы, со всеми этими только что поступившими пациентами, но, как вам известно, есть времена года и циклы, которые влияют на психическое здоровье, а зима уже почти пришла, хотя пока еще только октябрь… – она грозит окну кулаком, – и дни становятся короче и холоднее, обостряется депрессия, синдром сезонного аффективного расстройства, ощущение безнадежности и тому подобные вещи. В общем, все это вы знаете и без меня. И после этих слов