Не изменившие себе. Драгомировы и другие. Эдуард Говорушко
дочке генерала Домонтовича[1]… Но как бы в попытке оправдаться ангел послал ему зятя, который стал уважительным и любимым сыном, а главное – единомышленником и сподвижником.
Много было триумфов на его ратном, мирном и творческом путях, но сейчас, в ожидании где-то задержавшегося сна, воплотились все они просто в счастливое ощущение удавшейся жизни. И вот, похоже, она дает ему еще один шанс… Как дал Бог шанс шестидесятипятилетнему больному Кутузову, призванному победить и изгнать из России Наполеона и… умереть. Даже если услышал Господь его молитву и посылает ему смерть на ратном поле, разве можно от такого отказаться? Умудренный опытом общения с власть предержащими, хорошо зная переменчивый характер нынешнего государя, Драгомиров жалел, что кто-то другой сейчас является хозяином его судьбы, понимал, что новое назначение еще вилами по воде писано, надежда отправиться на последнюю свою войну остается призрачной. Бог с ней, он не очень-то расстроится в случае отказа, но свой шаг сделает, сам не откажется. Ни за что!
С этим и уснул легким, но недолгим сном, проснувшись на удивление бодрым. И сразу же послал разбудить зятя. Подполковник, направляясь в кабинет, уже догадывался, какое решение принял генерал. И не ошибся.
– Если получу это предложение – соглашусь, – сообщил ему Драгомиров. Лукомский удивился перемене, происшедшей в стареющем генерале за ночь. За столом тесть сидел в белой папахе, в которой любил участвовать в маневрах и даже принимать посетителей в кабинете командующего округом, был торжественно подтянут и воодушевлен.
– Теперь главнокомандующему не нужно гарцевать на коне, не только можно, но и должно управлять войсками издали. Я чувствую, что еще в силах послужить царю и Отечеству! И таких глупых ошибок, как Куропаткин, уж точно не наделаю!
– Нисколько не сомневаюсь, Михаил Иванович, – произнес в ответ Лукомский. – Как и в том, что Куропаткин будет посрамлен, а вы сможете внести перелом в ход кампании…
– Подожди, подожди с гаданием на кофейной гуще. Государь еще решения не принял, и телеграммы я еще не получил. Но коли станется, поедешь со мной. Согласен?
– Спрашиваете!.. Я уже несколько раз писал рапорты с просьбой отправить меня на Дальний Восток. С вами отпустят, вам не откажут.
Подполковник Лукомский до направления в Киевский военный округ, которым командовал генерал Драгомиров, знал о командующем сравнительно немного. Знал, что тот был прежде профессором кафедры в Академии Генерального штаба, затем начальником академии, что в вопросах обучения и воспитания войск исповедовал заветы Суворова. И, наконец, был осведомлен о том, что обученная им таким образом 14-я пехотная дивизия, с которой Драгомиров участвовал в русско-турецкой войне, под огнем врага быстро и сноровисто навела переправу через Дунай, чем позволила русской армии развить успех. В дальнейшем дивизия блестяще действовала при обороне Шипки. В одном из боев там Драгомиров
Александра Михайловна Домонтович (1872-1952), в замужестве Коллонтай, – русская революционерка, после революции 1917 года – министр в советском правительстве, чрезвычайный и полномочный посол СССР.