Декамерон по-русски. Анатолий Ромов
что-нибудь про Моню можешь сказать?
– А что еще? Я вроде все сказал.
– С какими банками или компаниями эта Монина фирма связана, не знаешь?
– Не знаю. Насчет банков и прочего я с ним связи не держу. Знаю, что он в Америке, знаю, какая у него компания. И все.
– Хорошо, лады. – Молчанов помедлил. – Бери бабки, они твои.
Взяв пачку правой рукой, Гудок, нагнувшись, стал засовывать ее под сиденье. Делал он это подозрительно долго, причем его левая рука, которую Молчанов не видел, совершала еще какие-то движения. Сообразив наконец, что означают эти движения, Молчанов локтем левой руки резко поднял Гудка, придавив его к спинке сиденья, а правой подхватил спустившийся по рукаву «байярд». Прижал ствол к горлу делового:
– Не нужно трепыхаться, родной. Пустое.
Косясь на «байярд», Гудок захрипел:
– Ты что, ты что… ты что, сдурел? Что с тобой? Убери пушку…
Не отнимая ствола от горла Гудка, Молчанов оттянул предохранитель:
– Тихо, малыш… тихо… Не я сдурел, а ты… – Перехватил «байярд» левой рукой, пошарил правой под сиденьем. Нащупав металлическую поверхность, достал пистолет «ПСМ». Улыбнулся: – О, сюрприз… «ПСМ», серьезная пушка… – Покачал головой: – Нет, это ты сдурел, раз решил играть со мной в такие игры… Хотел меня грохнуть под шумок? А? А Марье Ивановне сказать, что я не пришел на свидание? А, Гудок?
– Ты что? – Гудок сглотнул. – Крыша поехала, что ли?.. Не хотел я тебя грохать. Ну шпалер лежит под сиденьем, ну и что? Я всегда держу под сиденьем пушку. Да и все нормальные люди держат, ты что, не знаешь?
– Знаю. Но нормальные люди не пытаются грохнуть из этой пушки человека, от которого только что получили пять косых зелени.
– Да не пытался я тебя грохнуть… Показалось тебе…
– Мне ничего не показалось.
Нащупав сзади ручку дверцы, Молчанов рукой, которая держала «ПСМ», открыл ее. Боком, ни на мгновение не упуская Гудка из поля зрения, подошел к радиатору. Засунул «байярд» за пояс, открыл крышку радиатора, быстро отсоединил контакты от батарей зажигания. Вернув крышку радиатора на место, сказал:
– Все, Гудок. Разбегаемся. Может, ты и прав. Может, я в самом деле ошибся и ты не хотел меня грохнуть.
– Да в натуре ты ошибся. В натуре, я тебе говорю.
– Наверное. – Вытащив из «ПСМ» обойму, спрятал ее в карман. Подойдя к окну машины, бросил пистолет на сиденье. – Ладно. Разбегаемся. Только ты посиди малость в своей тачке, хорошо? А я тем временем слиняю. И все будут довольны. А?
– Хорошо, – процедил Гудок.
– Все, Гудок. Извини, не прощаюсь, говорят, плохая примета.
Молчанов оглянулся, увидел в просвете домов часть улицы, на которой изредка возникали, чтобы тут же исчезнуть, прохожие. Вытащив «байярд» из-за пояса, стал пятиться задом, по-прежнему не упуская Гудка из поля зрения. Дойдя до угла тупика, спрятал пистолет в карман рубашки. Свернул на улицу, пошел спокойным шагом в сторону остановки троллейбуса.
Стоя на остановке, он не переставал внимательно наблюдать за выездом из тупика. Как он и рассчитывал, при нем «БМВ» из тупика на улицу так и не выехал. Не увидел он «БМВ» и тогда, когда, войдя в троллейбус, встал у заднего окна.
Троллейбус