Исповедь особенной мамы. А я до сих пор жива. Автостоп на два моря. Irina Raymond
визжала.
Я перешла на другую сторону и встала напротив остановочного комплекса. Спектакль начался. Зрители сосредоточились.
Моя ладонь в виде «стопа» неожиданно её остановила:
– Не подходи. Я тебя боюсь. Тебе надо к психиатру обратиться.
Гримаса ненависти исказила красивое лицо блондинки.
Она замахнулась на меня своей немаленькой сумкой:
– Я сейчас тебе дам психиатра. Я сейчас в полицию буду звонить. Они тебя вышлют из края! Ты этого хочешь?
Мой ответ:
– Я хочу, чтобы ты оставила меня в покое, – ей не понравился.
Она резко достала телефон из сумки и лихорадочно начала тыкать в него пальцем. Потом её громкий разговор перешёл в тихий крик. Вероятно, звонила в полицию. Базарная баба пёрла из всех молекул её тела. Родион и Вика, молча, наблюдали. Сцена гадкая. Жаннин авторитет у односельчан окончательно рушился. Умная и даже мудрая ранее Жанна превратилась в отвратительную склочницу. Неужели она этого не понимает? Неужели не видит? Тут и автобус подошёл. Мы зашли в разные двери. Плюс. Я выдохнула.
Причин её ненависти ко мне так и не поняла до сих пор. Ей, скорее всего, и на самом деле требовалось лечение. Побои мужа бесследно не прошли. Только такой вывод напрашивался. Но почему я её спровоцировала на такие приступы необоснованного гнева? Не скажу, что меня это сильно оскорбило. Если она – больна. Но и не расстроило. Это её жизнь. Теперь только её. Пусть выкарабкивается сама. Если сможет. На душе гадко: будто облили помоями.
Море смыло весь негатив. Пять часов плавания в солёной воде с медузами и «жарения» тела на солнышке восстановили меня.
Продолжать писать книгу всё ещё не хотелось. Приходила в себя. Жарила пирожки. Варила компоты. Ходила в магазин за продуктами. Килограммами поглощала свои любимые помидоры. Дыни, которые покупала на рынке, были похожи на «дедушки Петины». Такие же ароматные и такие же сочные.
Картинки из детства моментально всплывали, как только начинала резать этот божественный плод. Огромное солнце слепит глаза. Дед Пётр сидит на крылечке летней кухни. На Кубани это отдельная постройка. Правой культёй он держит половину дыни невероятных размеров. Жёлтое чудо с нашей бахчи. Руку до локтя дед потерял на войне. Левой он ловко отрезает огромный ломоть и подаёт мне. В мои три года этот ломоть, как корабль. Его надо ещё и как-то удержать. После того, как « корабль» плотно пришвартовался на моих коленках, вгрызаюсь в эту запредельную по вкусу мякоть. Сок течёт не только по моим щекам и рукам. Он течёт везде. Платье намокло от сока. Пчёлы, почуяв зазывной одурманивающий запах дыни, слетаются ко мне. Закрываю глаза. Страшно! Помню жалящиеся укусы этих собирателей мёда. Но оторвать от дыни меня не может даже надвигающийся ужас. Дедушка рядом. Так надёжно с ним. Он не даст меня в обиду. Это же его пчёлы. Он с ними договориться. Я знаю. Милые видения детства – моё спасение.
Ночные переписки с Дарой. Я её огорошила ещё одним поступком Жанны. На автобусной остановке. Обсудили тему. И пришли к тому, что психика у