Телохранитель. Танец в живописной технике. Анна Владимирова
в тень от ближайшего куста, ругаясь про себя. Когда грузовик, наконец, уехал, расслабленно выдохнула.
Женщин на Шевве было мало. И я большую часть времени старалась выглядеть очень неприметно, чтобы не привлекать лишние взгляды. Огромная вязаная шапка-носок скрывала копну ярко-красных волос, заплетенных в косички, широкий шарф – половину лица. И даже линзы я носила для обесцвечивания ярко-зеленой радужки до серо-коричневого цвета. Само собой, в остальной одежде также не было ничего, привлекающего внимания. Но мужик со свалки все равно умудрился заинтересоваться. А я этого боялась, как огня. Не потому, что не умела за себя постоять. С этим проблем, благодаря Кристу, давно не было. Мне просто нельзя было нигде «светиться». Стоило попасть в участок – и все. Папочка сразу же получит наводку на беглую дочку. И не только папочка.
Шагая в предрассветных сумерках по спящему городу, предвкушала горячий чай, шерстяную пижаму с носками и толстый теплый плед, а также сон… Но когда в поле зрения попала стена торгового центра за вожделенной автобусной остановкой, все малодушные мысли вылетели из головы.
Я так и не села в автобус, распахнувший свои дверцы за моей спиной, и ему ничего не оставалось, как разочарованно «вздохнуть» и уехать… Не могла отвести взгляда от лица того, кто изменил всю мою жизнь.
Я написала портрет Дэйрана, когда мы с Кристом сбежали. И эта картина долго принадлежала лишь мне. Но в одно время нам сильно не хватало денег, а за нее неожиданно так много предложили, что я не смогла отказать…
И теперь этот портрет оказался размещенным на электронном плакате, растянутом на одной из самых больших поверхностей супермаркета города.
Я медленно скользила взглядом по изображению в холодных призрачных лучах встающего солнца, кусая и без того обветренные губы. Компьютерная программа, очевидно, сгладила шероховатости, старательно наносимые мастихином, и теперь работа напоминала больше фотографию. Напряженные мышцы шеи, сцепленные позади руки – как в единственный раз, когда я его видела. Его темно-серые глаза смотрели мимо меня и каждого, кто бы ни рассматривал картину. Мне удалось изобразить его взгляд так, что он ни на ком не фокусировался. Темный и хищный. Казалось, стоит только рвануться к нему, и он ответит тем же… И неизменно останется победителем.
Непроизвольно сглотнула.
Дэйрана так и не довезли до тюрьмы, в которой уничтожались все «живые» киборги. Он сбежал, расправившись со своим конвоем. И никто ничего о нем больше не слышал…
***
Я задумчиво следила за метаморфозами желтого, растворяющегося в фиолетовом… Два цвета сталкивались на палитре и угасали, рождая такой неприметный буро – коричневый, что был мне так необходим в данный момент…
Прошло четыре дня с моего возвращения с пленэра. А я все думала о судьбе моей картины. Оказалось, что она стала хэдлайнером социальной программы помощи солдатам, участвовавшим в боевых действиях в соседней системе.
Усмехнулась: видимо тот факт, что руки мужчины на картине были сцеплены за спиной,