Непридуманные истории из жизни Страны Советов. Валерий Мурох
лошадях преобразили Пахома, сделали его лицо красивым и одухотворенным, его глаза засияли особым светом, а лицо стало по-детски счастливым. Увидев такое превращение Пахома, я понял, что в своем выборе не ошибся. Продолжая дальше разговор с ним, я сказал:
– Так вот, Пахом, слушай и запоминай свое первое и самое главное боевое задание. Мне по штату положена санитарная повозка для перевозки тяжелораненых после оказания им первой медицинской помощи в нашем медсанбате. Ты у меня будешь ездовым санитаром и моим первым помощником. Условия нашей с тобой работы очень просты, но они обязательны как дополнение к условиям нашего с тобой договора и дальнейших дружеских отношений. Лошади должны быть всегда накормлены, напоены и оседланы днем и ночью – заруби себе на носу. В этом заключается залог как твоей, так и моей жизни. Ты должен все это хорошо усвоить и неукоснительно выполнять. Ну так что, согласен с моими условиями? – Пахом ответил мне радостной улыбкой. – Если так, то садись в «Газик» и поехали в бывшую немецкую колонию подбирать для нашей работы лошадей.
С этого момента и начался у нас с Пахомом процесс выживания.
Шеф, нам пора с Вами выпить еще рюмочку. Я Вам постараюсь доказать, что человек – творец собственного счастья».
Лицо Аркадия Львовича раскраснелось от выпитого и воспоминаний о прошлом. Я понимал его рассуждения – это было желание под действием алкоголя очистить свою душу. Обдумывая сказанное им, я вспомнил слова из священного писания, что тот, кто исповедуется не перед священнослужителем, ставит задачу перед собой не столько очистить душу свою, сколько испакостить твою. Я не был священнослужителем и в его пьяной исповеди не нуждался, но мне было интересно провести грань между желаемым и не желаемым. И чтобы провести ее, эту грань, я вынужден был слушать эти откровения, потому что в них раскрывается суть души исповедуемого. Ведь речь шла о моем подчиненном, которого я приблизил к себе, и я должен был до конца разобраться в нем, а потом уже решать по пути ли мне с ним. Я слушал молча откровения Аркадия Львовича, подливая в наши рюмки водку. Мои действия нисколько не мешали ему рассказывать о тех далеких событиях и о своем участии в них.
«…Итак, после нашего разговора Пахом стал моим спасительным «санитарным поездом», а раненых не надо было искать. Их подвозили в наш медсанбат днем и ночью, ведь шла жестокая бескомпромиссная война. И в этой смертельной схватке никто не надеялся на пощаду. Я понимал, чтобы придуманный мною спасительный поезд мог маневрировать, я должен был ориентироваться и в пространстве, и в постоянно меняющейся сложной фронтовой обстановке. Поэтому в качестве помощников в моем плане выживания первое место занимали полковые разведчики, так как они лучше всех знали фронтовую обстановку и дальнейшие действия врага. На этой почве я установил с разведчиками дружественные отношения. В этом мне помогало наличие неограниченных запасов стратегического сырья в виде медицинского спирта. В условиях суровой военной действительности медицинский спирт приобретал огромную жизненную силу, так как становился важным фактором