Непридуманные истории из жизни Страны Советов. Валерий Мурох
моя боевая служба в Военно-морском флоте СССР…
Выслушав очередную исповедь Аркадия Львовича Рябова, я понял, что те изменения, которые произошли в нем за это время, что мы не виделись, не связаны с его службой в Военно-морском флоте, а явились результатом потери партийной должности в нашем учреждении. Он, потеряв должность секретаря партийной организации, потерял и точку опоры в своей никчемной жизни и поэтому по-настоящему растерялся. Думаю, что командир подлодки, преждевременно приняв решение зачислить Рябова в кадровый состав Военно-морского флота, получил на это согласие командования, которое поторопилось об этом сообщить в военкомат. А военком известил об этом районный комитет партии, который и принял решение о переизбрании секретаря партийной организации городской санэпидстанции. Эта жизненная трагедия, обрушившаяся на голову нашего героя, отъявленного лицемера, показалась мне удивительно схожей со всем чудовищным коммунистическим обманом, который привел к развалу советской страны. И чем больше я слышал откровений Аркадия Львовича, тем быстрее мне хотелось с ним расстаться. И я, откровенно говоря, собирался поставить точку в наших с ним отношениях, тем более, что случившиеся обстоятельства смены секретаря нашей первичной партийной организации облегчали мне мою задач у, ограждая меня от повседневных встреч с ним, поэтому я мысленно прощался с ним в очередной раз после его последнего рассказа о безупречной службе во флоте. Однако все закончилось совсем не так, как я планировал, и дело заключалось в количестве выпитого. Видимо, хватив лишнего и крепко опьянев от очередной порции спиртного, он вдруг встал в боевую позу и уставив в мое лицо черные широко раскрытые глаза, неожиданно для меня произнес слова, от которых у меня все похолодело внутри.
– А ты знаешь, шеф, как приятно целиться в человеческий лоб из нагана? И поймав испуганный бегающий взгляд очередной жертвы медленно нажать на спусковой крючок…. Я ведь, когда приводил приговор в исполнение, если рядом не было начальства, никогда не стрелял в затылок, как было положено по инструкции, я всегда стрелял в переносицу. Это меня очень расслабляло.
От его слов мне стало сразу нехорошо, заныло сердце, я почувствовал резкую слабость. Я, чтобы справиться со своим состоянием, стал присматривать какой-нибудь предмет потяжелее, чтобы в случае чего успеть защититься. После его жутких слов я почувствовал себя так, как будто вместо его глаз на меня в упор было наведено дуло пистолета. Такое состояние было до тех пор, пока он не отвел обезумевшие от водки глаза в сторону. Выпив еще одну рюмку спирта и успокоившись, он начал последний, очень страшный по сути рассказ.
Рассказ пятый. Работа в НКВД
«Моя служба в НКВД началась сразу же после демобилизации из армии в 1947 году. Меня как фронтовика райком партии и райвоенкомат направили для работы в органы. Не скрою, этим направлением я очень гордился и был искренне доволен, так как получил в руки реальную власть над людьми. Мне нравилось видеть страх и даже ужас в глазах людей, которые со мной