Не грусти, Мари!. Наталья Узловская
обеду Изке позвонили, и она умчалась в гараж. Я стала думать о том, что случилось. Эйфория проходила, трезвый рассудок брал свое. Я уселась на стул и стала спорить сама с собой. Как на меня теперь посмотрят в кафе? Что я скажу Люде? А Дэну? С другой стороны, почему я должна кому-то что-то объяснять? Но все же это здорово отдает распущенностью, Изка права…что бы сказала моя мама, если б узнала? Не дай Бог…
– Маха! – заорали с улицы. – Маха-а-а-а!
Блин, Изка. Небось, ключи забыла. Я пошла в прихожую, потом высунулась в окно.
– Чего тебе?
– Мах, скинь ключи от гаража, а?
– А где они?
– Ну… – Изка задумалась. – На трюмо?
– Нет.
– На вешалке?
– Нет.
– А, знаю! У меня в кармане, в косухе. Принесешь?
– Там их тоже нет, Из. И косуха на тебе, кстати.
Подруга озадаченно покрутила головой.
Если бы я не знала Изкину привычку бросать ключи на обувную полку вместе со своими «гадами», я бы их тоже долго искала.
– Лови, чудовище! Еще раз их туда кинешь…
– Спасибо, Маха, ты супер!
Да, я-то точно супер. Парня нет, так решила добрать эмоций, связавшись с первым попавшимся…у которого к тому же девчонок была уйма. Как я могла? Почему не остановилась, почему не сработал защитный механизм, стоп-сигнал или что там еще должно включаться в таких случаях?
Я решила сходить в «Донну Розу». Может быть, удастся найти кольцо. Да и вообще, посмотреть, что там и как. Надеюсь, меня не подвергнут обструкции и не будут шептаться за спиной. А хоть бы и шептались, плевать! Может, мне еще алую букву вышить на груди? И вообще, пусть первым бросает камень тот, кто сам белее горного снега. Только такие люди, если они и есть где, осуждать точно не будут. Парадокс.
В кафе было тихо, занято всего два столика. Настя приветливо улыбнулась мне, Ирина Николаевна предложила кофе. Я впилась испытывающим взглядом в ее лицо: знает? Не знает? А если знает, то что обо мне думает? Тут из кухни вышел Дэн и я разом забыла обо всем: он показался мне еще красивее, чем накануне. Я негромко поздоровалась, он улыбнулся, подошел.
Надо было начинать разговор. Я заметила, что на шее парня черная бандана, наглухо завязанная под подбородком.
– Простудился?
Он усмехнулся.
– Издеваешься? Давай отойдем, Маш.
Мы вышли на площадку для курения под лестницей, Дэн снял бандану, расстегнул рубашку. Смуглую кожу пятнали багровые синяки, укусы, следы от ногтей…моих. Он повернулся, спина тоже была расчерчена сверху донизу. Я прислонилась к стенке – ноги не держали.
– Неслабо ты меня расписала!
– Ох, Дэн, прости…я правда не нарочно, – залепетала я. Мне было безумно стыдно за себя, жалко Дэна. Неужели я садомазохистка? Ох, какой кошмар.
– Да я не в обиде, – Дэн улыбнулся. – Не страшно, похожу какое-то время так.
– Почему ты ничего не сказал мне? Не прекратил это? Ты выглядишь так, как будто дрался с десятком злых кошек!
– Ну… – парень выглядел смущенным, – тебе вроде бы нравилось