Разум – на службе у Бога или дьявола? Почему мы веками строим рай, а получаем ад? Психологическое исследование. Виктор Петров

      С возрастом возможность проявления интуиции заметно снижается. По мере того как человек становится все более опытным и знающим, он закрывается от своего внутреннего мира усвоенными во взаимодействии с внешней средой затверженными шаблонами знаний и действий. Ничто новое, неожиданное эти шаблоны уже не пропускают. «Ребенок мягок и неустойчив. Взрослый тверд и устойчив, – пишет Г. Померанц. – Твердые, устойчивые представления непроницаемы для неожиданного, чудесного» (118, 68).

      Сохранившаяся в выраженной форме у особо одаренных взрослых людей детскость также позволяет им избежать непроницаемой оккупации внутреннего мира общепринятыми шаблонами, сохранять раскрепощенность души и, следовательно, способность свободно, без навязанных извне стереотипов смотреть на окружающее.

      Непримиримость противостояния интуитивного и рассудочного в цивилизованной жизни, основанной на постоянстве законов, правил, норм, А.С. Пушкин показал на примере отношений между Моцартом и Сальери. Сальери – не гений; он – музыкант, и хороший музыкант. Но он – как бы рационализированный, онаученный музыкант. У Сальери все продумано, заранее спланировано; к цели он идет последовательно, шаг за шагом, через терпение и кропотливый труд. Таков его жизненный путь в музыку, и таков процесс создания каждого отдельного произведения в ней.

      В этой работе нет чуда творения. Здесь все понятно и объяснимо, ничто не вносит смуту в умы людей. Путь Сальери подобен эксперименту в науке – его действия, если хватит терпения, может повторить, примерно с тем же результатом, почти каждый человек. Сальери – своего рода предтеча так называемой «массовой культуры» ХХ века.

      Все иначе у Моцарта. В творчестве он неповторим, его музыка рождается непосредственно, вдохновенно, под диктовку сердца, она – от Бога. «Ты, Моцарт, Бог, и сам того не знаешь; я знаю, я», – восклицает Сальери. Налицо – два плохо совместимых мира. Мир Моцарта таинственен, непонятен и этим страшен, враждебен всем «сальери». Он – угроза их миру, понятному, предсказуемому, спокойному.