Темный поцелуй. Джена Шоуолтер
сложнее некуда.
Перед его мысленным взором снова возник образ Аньи, завладел сознанием. Ее лицо – праздник чувственности, а тело – невероятно сексуально. Будучи мужчиной, он взвыл от ярости при мысли об уничтожении такой красавицы. Будучи бессмертным воином… он тоже взвыл.
Возможно, ему удастся убедить Кроноса отменить приказ. Возможно… Люсьен фыркнул. Нет. Это не сработает. Пытаться заключить сделку с Кроносом – еще глупее, чем игнорировать его. Верховный бог просто велит ему сделать что-нибудь еще более жуткое.
Черт подери! Почему Кронос хочет смерти Аньи? Что она натворила?
Отвергла его, предпочтя другого?
Взор Люсьена застлала пелена ревности, нахлынуло чувство собственничества, но он не обратил на них внимания. Как и на звеневшее в ушах слово: «Моя».
– Я жду, – сказал Рейес, отвлекая его от размышлений.
Люсьен заморгал, пытаясь собраться с мыслями.
– Чего?
– Чтобы ты мне рассказал, что случилось на улице.
– Ничего не случилось, – тут же соврал Люсьен, как бы ему это ни было ненавистно.
Рейес покачал головой:
– Твои губы все еще припухшие после ее поцелуев, а волосы растрепаны – сразу заметно, где она запускала в них свои пальчики. Ты закрыл ее своим телом, когда мы хотели схватить ее, а затем она вообще исчезла. И ты по-прежнему утверждаешь, что ничего не случилось? Придумай историю поубедительнее, старина.
У Рейеса и без того забот достаточно, и Люсьен не хотел взваливать на его плечи еще и собственную ношу.
– Передай остальным, что я встречу их в Греции. Я не поеду со всеми, как планировалось.
– Что? – нахмурился Рейес. – Почему?
– Мне было приказано забрать душу, – только и сказал он.
– Забрать душу? Не просто сопроводить ее в рай или ад? Что-то я не понимаю.
Люсьен кивнул:
– Тебе и не надо понимать.
– Ты же знаешь, я терпеть не могу этих твоих загадок. Скажи мне, чью и почему?
– Какая разница? Душа есть душа, и конец всегда одинаков, какие бы причины к нему ни привели. Смерть. – Люсьен похлопал Рейеса по плечу и встал из-за стола.
Прежде чем тот успел произнести еще хоть слово, Люсьен зашагал прочь из клуба, не останавливаясь до тех пор, пока не достиг того самого темного закутка, где целовал – и потерял – Анью.
Будто наяву, он снова услышал ее стоны, почти почувствовал, как ее ногти впиваются ему в спину, а бедра ударяются о его возбужденную плоть. Эрекция сохранилась до сих пор. Несмотря ни на что.
Желание по-прежнему держит его в своих когтях, но он отбросил его прочь и прикрыл правый глаз. Осматривая территорию голубым глазом – своим духовным глазом, – он увидел радугу мерцающих неземных оттенков. С помощью этих цветов он мог воссоздать все события, произошедшие в клубе, и все испытанные посетителями эмоции. Иногда ему даже удавалось определить, кто и что совершил.
Он проделывал это бессчетное число раз, потому