Темный поцелуй. Джена Шоуолтер
поскольку ему туда вход заказан. Сегодня же ему на это плевать. Анья безраздельно царит в его мыслях, и он не представляет, что ему с ней делать.
Люсьен телепортировался в свою комнату в крепости Буды, материализовавшись в изножье кровати. Он оставался недвижим, поглощенный мыслями и беспорядочными эмоциями, которых не должен был испытывать. Когда дело касалось Смерти, он досконально знал последствия колебаний. Но сегодня он не только колебался, он едва не занялся любовью с намеченной жертвой. С энтузиазмом погружал язык ей в рот, ласкал ее. У него была возможность прикончить ее, и, черт подери, так и следовало поступить.
– Какой же я глупец, – пробормотал он.
Анья весьма недвусмысленно собиралась его убить. А он развернул ее к себе, увидел, как со вздохом приоткрылись ее блестящие красные губы, почувствовал ее теплое дыхание на своей коже, вдохнул аромат клубники со сливками, услышал урчание своего демона – и его с головой захлестнула волна похоти, какой он никогда не испытывал прежде.
Как он может желать Анью сильнее, чем когда-либо хотел Мэрайю – женщину, которую любил?
Как?
Анья едва не убила его, а он подумал, что не готов умереть, не поцеловав ее еще раз. Больше его ничто не заботило. Только ее губы. Ее тело. Она.
Анья использовала его, чтобы расстроить планы Кроноса, и призналась в этом, отчего собственное желание представлялось Люсьену еще более глупым. Однако против поцелуя не возражала. Наоборот, она, похоже, наслаждалась им и желала большего.
– Проклятье, – выругался он, шагнув к стене и ударив по ней кулаком.
Камень треснул, окутав Люсьена облаком пыли, затуманившим зрение. Ощущение оказалось таким приятным, что он врезал снова, так что костяшки пальцев хрустнули и запульсировали от боли. «Расслабься. Немедленно».
Гнев никогда не приводил ни к чему хорошему.
Медленно выдохнув, Люсьен обернулся и осмотрел свою спальню, с удивлением осознавая, что наступило утро. Со всеми этими телепортациями он позабыл о разнице во времени. В единственное в комнате окно лился солнечный свет. Скорее всего, все воины, за исключением Мэддокса и Торина, уже отправились к местам назначения в Грецию и Рим. «И мне нужно поступить так же. С Аньей можно разобраться позже, когда от ее вкуса и прикосновений перестанет кружиться голова».
Люсьен прошел к платяному шкафу, заметив на туалетном столике три вазы с белыми зимними цветами, источающими медовый аромат. Вчера их здесь не было, значит, их утром принесла Эшлин. Милая, добросердечная Эшлин, наверное, решила таким образом скрасить ему день, но вид цветов вызвал у него в груди острую боль.
Мэрайя, бывало, собирала цветы и вплетала их себе в волосы.
Его дверь внезапно распахнулась, и торопливо вошла Эшлин. На ее красивом личике застыло выражение тревоги. Мэддокс, как всегда, следовал за ней по пятам тенью мрачной угрозы и смертельной грации, держа наготове два кинжала.
– Все в порядке? – увидев Люсьена одного, спросила Эшлин.
Ее светло-каштановые волосы струились по плечам и рукам, сцепленным