Земная жизнь с пропиской в небе. Книга вторая. Юрий Самуилович Старобинец
на бревна. Болото пугало жутким бульканьем выходящих из-под бревен лопающихся пузырей, а при ходьбе некоторые бревна неожиданно глубоко погружались, грозясь опрокинуть путника в непроходимую топь. Обувь Александра промокла, он отчаялся и уже хотел повернуть обратно, не пройдя и половины пути. На одном из сухих мест он лег на спину, и целый час лежал, восстанавливая последние силы. Какая-то неведомая сила не пускала его в дальнейший путь, как будто гирями обвешивая все тело. Он с трудом поднялся и медленно пошел вперед, решив, что если уж смерти суждено прибрать его в свои руки, то пусть это случится ближе к святому месту. Александр рассчитал продолжительность пути к монастырю в три часа, однако, прошло уже шесть часов, а окончания пути не было. Болото становилось все опаснее, и не было видно ни конца его, ни края. От рези в животе и жары пот застилал глаза, сознание помутилось. Из последних сил он выбрался из топи в сосновый лес и продолжал ползти, цепляясь за корни деревьев и мох, пока не потерял сознание. Его случайно нашел сторож-отшельник Петр, единственный житель Рдейской обители, давно покинутой людьми. Он жил здесь уже третий год, вел нехитрое хозяйство. Помощь приходила к нему очень редко, в основном зимой, когда замерзало болото. Редкие охотники, а то и прежние верующие приходили сюда помолиться, оставляя ему свои припасы. Зимой он сам приходил в Холм пешком для обмена дичи и рыбы на соль и необходимую в хозяйстве утварь и одежду.
В знойный день он отдыхал в тени своей кельи, когда услышал легкий удар малого колокола. Он вышел и осмотрелся. Большая сова, неизвестно почему, летевшая днем, пыталась сесть на колокольне и произвела этот звук, задев колокол. Петр перекрестился. За долгое одиночество он научился остро чувствовать природу и понимать ее. Восприняв прилет совы, как знак свыше, он отправился на осмотр своего хозяйства, углубляясь по краю болота в островок соснового леса, где обнаружил свежий след непонятного происхождения и пошел по нему. След тянулся от монастыря в другую сторону болота и готов был затеряться в корнях деревьев. Но тут Петр увидел потерянный мокрый сапог, а в углублении ямы – еле живого и очень худого человека. Судя по одежде, человек был знатного происхождения, а не беглый каторжник. Петр легко взвалил его на себя и принес в келью.
Когда капельки влаги попали в легкие, Мамонтов закашлял и очнулся. Обросший, с длинной бородой мужичок, похожий на черта аккуратно вливавший ему в рот какую-то жидкость, сказал:
– Жив, слава Богу…
Купец понял, что он еще на этом свете. Испуг прошел:
– Чем ты меня поишь, мне ничего нельзя, кроме каши и колодезной воды.
– Извини, барин. Вода кипяченая, прямо с озера, другой жидкости здесь нет. Люди веками пили эту озерную воду и тебе худа не будет.
– А почему она такая грязная?
– Не грязная, а темная от болота и здоровью твоему полезна, можешь не сомневаться.
Слова мужичка действовали на купца как гипноз. Жажда мучила