Монстролог. Дневники смерти (сборник). Рик Янси

      Я окаменел от такого предположения. Мне никогда не приходило в голову, что Уортроп может умереть. С учетом того, что я был сиротой и моя наивная вера в то, что родители будут жить вечно, была сломлена, я мог бы и рассмотреть такую возможность. Но нет – до сегодняшнего дня я и помыслить об этом не мог. Теперь меня передернуло. Что, если Доктор и правда умрет? Свобода? Да, свобода от того, что Кернс назвал «темным и грязным делом». Но свобода для чего? Куда я денусь? Что буду делать? Наверное, меня определят в интернат или подберут мне семью. Что хуже: жить под опекой такого человека, как монстролог, или влачить несчастное одинокое существование сироты, никому не нужного, лишенного всех надежд?

      – Он не умрет, – сказал я больше самому себе, чем Малакки. – Он и раньше попадал в передряги.

      – Я тоже, – ответил Малакки. – Прошлое не дает никаких гарантий на будущее, Уилл.

      Я снова потянул его за рукав, поторапливая. Я не знал, как отреагирует Доктор, если обнаружит нас здесь, и у меня не было никакого желания выяснять это. Малакки оттолкнул меня, ткнув рукой в ногу. Что-то брякнуло у меня в кармане.

      – Что это? – спросил он. – Что у тебя в кармане?

      – Не знаю, – честно ответил я, потому что напрочь забыл. Я вытащил их из кармана, и они, щелкая и ударяясь друг о друга, легли у меня на ладони.

      – Это домино?

      – Нет, кости, – ответил я. – Они называются Кости судьбы.

      Он взял одну и принялся рассматривать; его синие глаза восторженно заблестели.

      – А для чего они?

      – Предсказывать будущее, кажется.

      – Будущее? – Он провел пальцем по хитрому лицу на изображении. – А как ими пользоваться?

      – Я точно не знаю. Они принадлежат Доктору, точнее, принадлежали его отцу. Думаю, их подбрасывают в воздух и то, какой стороной и в какой последовательности они упадут, должно о чем-то говорить.

      – О чем?

      – О будущем, но…

      – Вот и я говорю! Прошлое ничего не значит. Дай-ка мне их!

      Он взял фигурки, сжал их между двух ладоней и потряс, перетасовывая. Фигурки заклацали – громкий звук разнесся эхом в холодном сыром воздухе подвала. Я увидел отражение его рук, встряхивающих Кости судьбы, в огромном черном глазу мертвого Антропофага. И вот Малакки подбросил кости в воздух – они закрутились, переворачиваясь, и дробью осыпались на цементный пол. Малакки согнулся над ними, рассматривая, что получилось.

      – Все – лицом вверх, – пробормотал он. – Шесть черепов. Что это значит, Уилл?

      – Я не знаю, – сказал я. – Мне Доктор не рассказывал.

      Вот я и соврал, пусть это и худший вид шутовства.