Душа на верёвочке. Ирина Евтушенко
запамятовала сей факт?», – подумала я.
– Ой, нет, ещё нет. Аделаида, – с совершенно невозмутимым видом она уставилась на меня в упор.
«Имя какое-то странное», – подумала я.
– А вы, Анна, – ещё лучезарнее улыбнулась моя собеседница.
Имя моё прозвучало не так напыщенно, поэтому мне захотелось, почему-то съязвить:
– Уж никак не думала, что моё имя написано у меня на лбу.
– Мне имя, – продолжила Аделаида, не обращая внимания на мою колкость, – дала моя мать. Странное оно, не для привычного уха, – брюнетка улыбнулась ослепительной улыбкой и подмигнула мне.
Я захлопала ресницами, которые зачем-то нарастила перед поездкой. Ну, чего греха таить, хотелось быть краше, чем есть на самом деле. Мы же женщины, как считаем: «Наклею, наращу, добавлю и глаз от нас не отвесть, только бы ни натуральной».
А моя собеседница, тем временем, предалась воспоминаниям.
– Бабушка моя, скажу я вам, была из очень богатого и знатного рода. Может быть, слышали о принцессе Аделаиде Брауншвейгской?
Я не особо была сильна в истории, но, не желая выглядеть недоумком, кивнула и издала звук, который должен был определить степень моей осведомлённости.
– Так вот, имя Аделаида носят все женщины в нашем роду. В семье все называют меня Ида. Будем знакомы, – она протянула мне свою руку, которая к моему удивлению оказалась очень изящной. Ногти на её длинных пальцах были покрыты алым лаком.
– Вот вас, милочка, назвали в честь Анны Герман. Ведь так?
Я смотрела на свою новую знакомую во все глаза. Сон мой в одночасье куда-то улетучился. У меня возникло такое ощущение, будто она слышит то, о чём я думаю. Мало того, она откуда-то всё знает обо мне. Иначе, как она может знать, что моя мама очень любила певицу Анну Герман и действительно назвала меня в её честь.
Не дожидаясь моего ответа, Ида продолжала говорить, мило улыбаясь:
– Моя пра-пра-пра-бабушка была принцессой, Аделаидой Брауншвейгской. Как сейчас помню рассказы своей бабушки о том знаменательном дне «Легкий, свежий ветерок, примчавшийся до наступления розовопёрстой зари, игриво прошелестел в ветвях густой дубравы, издавна высившейся в нескольких лье от Дрездена. Под её тенистым покровом стоял замок Фридхсбург, загородная резиденция князей Саксонских, где и проживал бабушкин жених Фридрих, правитель сего благосклонного края Германии. Журчание ручья, бегущего между деревьев, трели соловья и лепет листьев, начинавшийся при малейшем дуновении ветра, гармонично сливались в единую мелодию, предвещавшую восход небесного светила. Караульные, выставленные на высоких башнях замка, провозгласили четыре, как лес огласился звуками рогов маркиза Тюрингского, который привёз принцессу её законному будущему мужу», – бабушку мою, то есть.
– Восхитительно, браво, Миледи.
Я чуть не подпрыгнула от неожиданности.
Повернув голову, я увидела возле себя карлика. В нем роста было не больше метра. Рыжие кудри спадали ему на