Сказ о богатыре Добрыне и Змее Горыне. Волшебные хроники. Любовь Сушко
этого просто не могло быть. И он, шагнув за частокол, остановился перед избушкой, думая о том, с какой же стороны может находиться дверь в нее.
Никто ему долго не отзывался, но разве могло у воина возникнуть сомнения, что тут кто-то живет?
Старуха же, давно за ним наблюдавшая и видавшая, что он не уходит, решила, что не стоит упускать такого случая. И хотя она знала, что воин пощадил Змея, но она- то не собиралась к нему быть такой добренькой и оставлять его в покое. Она решила отправиться к нему, и его на тот свет спровадить, и спокойненько жить дальше. Да еще перед змеем похвалиться тем, что ей удалось то, что ему, громиле такому мудрому было не силу тогда.
Добрыня злился на себя за то, что как ни старался, он казался невозмутимым. Но ужас дикий, помимо воли поднимался из души его. И понимал он, что простым способом со старухой расправиться не возможно будет. Только при помощи колдовства может он сразить, а если мечом он владел в совершенстве, то здесь все было значительно сложнее. И вовсе не обязательно он должен был справиться с нею
Для всех остальных окажется он пропавшим без вести, и не узнают они того, что с ним приключилось. И бес не подавал на этот раз голос и совета своего ему не давал. Он понимал, что все закончится плачевно. Но постепенно убедил себя в том, что помирает только тот, кто панике поддается. И стал припоминать бесчисленные рассказы о том, как же в таких случаях поступают другие, и злился на себя за то, что не внимательно слушал, считая байками и пустой болтовней. Но поздно было сетовать на свою память и беззаботность, когда старуха была рядом и готовилась с ним расправиться.
Старуха надвигалась, словно вихрь. И нужно было как можно скорее предпринять что-то. Она, выйдя на свет белый, оказалась маленькой и сутулой, и силы физической было у нее с гулькин нос. Но раз она так смело навстречу шагнула, значит, рассчитывала на что-то. И он отступил немного в сторону, и готовился к любой неожиданности. Все могло случиться.
Старуха, вглядываясь в него подслеповатыми глазами, распрямилась, хотя ее руки почти до земли доставали.
– Хорош, ничего не скажешь, – усмехнулась она, на него взирая, – и что ты по лесам рыщешь?
– Да гулял вот и наткнулся на тебя ненароком, – оправдывался он.
– Ничего не бывает просто так. Коли объявился, заходи, гостем будешь.
– Знаю я, как ты гостей – то принимаешь, вон многие из них черепа свои на заборе оставили.
– А будто ты боишься меня, Змея чуть не угробил, а уж я – то старая едва ли справлюсь с тобой.
– Змея я и в самом деле пришиб, но ты- то, небось, бессмертная, да и рука у меня на тебя как- то не поднимается, и силы у нас с тобой неравны будут.
– Ну, это еще вилами по воде писано, равны они или не равны, – прошептала она, и захихикала противным смешком.
– Силен ты, вижу, да только все ли сила решает? Может, пообедаешь со мной. Разносолов я не могу тебе обещать, но угостить, что есть – угощу.
Она