Прощание с кошмаром. Татьяна Степанова
же ты, Никита, будешь делать дальше?
– А понятия не имею. – Колосов поднялся. – Ну, поехали, что ли?
– Да, да, я сейчас, только сумку заберу, – она заторопилась. – Ты можешь у метро меня высадить, но все-таки, если это и вправду цепь и система – кто-то обезглавливает людей определенного… не знаю, как сказать – типа внешности, что ли, то… Но вообще, как, например, тот наш кореец мог очутиться так далеко от места остановки автобуса в том овраге?
Но на этот ее риторический вопрос Колосов ответил лишь четверть часа спустя, когда они уже стояли у светофора на Маяковской, собираясь сворачивать на Садовое.
– Думаю, в автобусе дела обстояли следующим образом, – начал он, словно размышляя вслух. – Кореец – а он действительно наркокурьер, – (тут Катя впервые услышала о тайнике и героине в кроссовках), – ехал в Москву с партией товара. К кому и куда – это мы теперь навряд ли узнаем и… И, если все же пока исключить Свайкина и его гоп-компанию из числа возможных убийц, встретился случайно с кем-то… После того, как в автобусе начали стрелять и водитель с перепугу открыл двери, могло произойти вот что: Свайкин и его махновцы драпанули с награбленным через переднюю дверь – у них тачка перед самым «Икарусом» стояла. А кореец тот, так как с нами (а он знал, что мы туда непременно приедем и это случится весьма скоро) ему встречаться совсем не хотелось, тоже по-тихому решил в этой суматохе делать ноги, благо до Москвы уже рукой подать. Он дернул следом за этими отморозками, только через вторую дверь, у которой и сидел в одиночестве. Никто из пассажиров его исчезновения не заметил – им не до того тогда было. А кореец скорее всего побежал в лес и где-то, где точно, это надо еще устанавливать, вышел на шоссе голосовать. Ему нужно было быстрей в Москву – скинуть основной свой товар, об анаше в сумках он в тот миг уже не думал. И вот тут-то… Его увидели или увидел кто-то, кто был на машине, и… Короче, кореец поймал попутку. А потом эта машина свернула с шоссе. Там в лесу дорога есть заброшенная, в сторону карьера ведет. Возможно, кореец и на шоссе-то не выходил, а именно там они его посадили в машину – вроде бы до Москвы, и повезли… Словом, это весьма характерная и важная деталь – и про дорогу в лесу, и про то, что через мост у Кощеевки сейчас еще мало кто ездит, потому что там почти год ремонт шел, – тот, кто взял на борт корейца, распрекрасно это знал. Знал и то, что там им никто не помешает. Надо искать свидетелей. Может, все-таки кто-то ехал тогда по дороге, видел корейца и ту машину. С ума свихнуться, где и как теперь этих очевидцев искать…
– Это какой-то маньяк, да? Ты думаешь, у нас новый параноик с какими-то особыми комплексами? – Катя тревожно смотрела на свою сумочку: замок что-то барахлит.
– Маньяк или же… В той машине, Катя, могли сидеть и двое, и трое человек. Почему говорю… Да потому, что… Ты вот сама была на месте происшествия – что-нибудь необычное тебе сразу не бросилось в глаза?
Катя только головой тряхнула.
– Где уж мне, – призналась она честно. – Еле живая от страха там ползала – столько крови, такой ужас…
–