Похищение Европы. Андрей Бинев
тогда какого дьявола уничтожил те фотки?!
Думаете, мне стыдно за те мои дела? Заткните, знаете куда эти свои мысли! Да, да! Вот туда! Там только им и место.
Мне не может быть стыдно за то, что я делал! Более того, любезные господа и нелюбезные товарищи, если бы мне вернуть всё назад – и мою беззаветную веру в справедливость и честь, и в то, что цель оправдывает средства, потому что пути Господни неисповедимы, и моих товарищей, столь же наивных в жизни и столь же циничных в деле, – то я начал бы все сначала и прошел бы тот же путь. Ну, может быть, до того момента, когда кто-то во всеуслышание назвал нас, а значит, и меня – профессиональными убийцами.
Мы не убивали! Мы устраняли препятствия на пути великой и вечной идеи. Вечность идеи, между прочим, определяется не одним поколением, а всей историей человечества. Поэтому я верил и верю до сих пор, что идея по своей глубинной сути была верна, а мы были ее преданными оловянными солдатиками. Человечество много раз подступалось к этой идеи и столько же раз теряло в нее веру, потому что не с той стороны подступалось. Мы же как раз и старались «устранить препятствия», да видно, не вышло….
Однако меня крепко обидели, назвав грязным убийцей. В это время с экранов телевизоров, со страниц газет не сходили материалы о «киллерах» и «братках». С ними в один ряд был поставлен и я со своими наивными, хоть и крутыми парнями.
На одной из телепередач, куда нас отправили со службы, чтобы мы защитили мундир (как будто это была наша задача, черт возьми!), я не перенес истерики зала и бесцеремонности каких-то дерьмовых оппонентов…, ну и двинул от всей души одному очень популярному ведущему непосредственно в прямом эфире, да так эффектно, что он угодил на больничную койку, а меня отдали под суд.
А еще я раздолбил им дорогущую камеру, еще какие-то приборы и гонял по студии наглого толстого оператора, который всю дорогу норовил залезть своим объективом мне прямо в рот. Осколков и разной мелкой трухи в павильоне было столько, сколько не бывало даже в резиденциях зарубежных тиранов и всяких людоедов после неожиданного прибытия с небес наших «боевых ангелов», нередко во главе со мной. Визгу было, крику, соплей! Я честь мундира защищал, а страна наслаждалась! Такое шоу! Как будто мы сами себя туда посылали, в то пекло! А те, кто не вернулся? С ними как? Вот я и разошелся тогда! Ох, разошелся! Сам себе удивлялся потом. Женька моя даже слов не нашла, когда все это по ящику увидела, в прямом эфире. Глазищами хлопала, головой качала. А внучки радовались, в школе всем с гордостью говорили – тот военный хулиган…так это наш дед. С кем хочешь, разберется!
Я получил три года условно. Был уволен с треском, лишен воинского звания и боевых наград. Вот тогда я и изорвал в клочья все фотографии из альбома, которые могли бы мне напоминать то, что вся страна, оказывается, хотела поскорее забыть. Оставил лишь общие снимки и еще какую-то незначительную мелочь.
Один мой старый начальник, который и отправил тогда нас в тот телевизионный эфир, по телефону предложил мне скромную работу в его новом охранном агентстве. Но я плюнул прямо в трубку