Моя революция. События 1917 года глазами русского офицера, художника, студентки, писателя, историка, сельской учительницы, служащего пароходства, революционера. Сборник
знакомых Распутина. Приглашал меня побывать там же – поглядеть (во время сеансов) на жуткого чудотворца. Но я этого побаиваюсь. Я даже издали чую в Распутине подлинное демоническое начало. Чур! Чур!
<22 октября (9 октября) – 26 октября (13 октября)>
27 октября (14 октября). Пятница. Шурочка утром. В 3 ч. у Аллегри17, чтоб приступить к окончанию моего панно «Азия»[119]. Однако ввиду темноты (и холода в его колоссальной мастерской) решили отложить работу по крайней мере до того момента, когда он закончит работу над плафоном почтамтской церкви (заказ Щуко18). На сей раз, после довольно долгого перерыва, я как-то менее огорчился видом своего панно! Но все же продолжают тревожить какая-то чернота и слащавость. <…> Вечером у брата Леонтия19. Чтоб не быть втянутым в разговор на опасные темы, я все время после обеда и до чая занимался разглядыванием «Illustration»[120], благо накопилась громадная масса не виданных мной номеров. К сожалению, почти все заполнено войной. Как людям просто не надоест и не опротивеет этот ужас?
28 октября (15 октября). Суббота. Шурочка утром. <…> Обед у Гессенов20. Очень пониженный тон! И следа нет того оптимизма, который царил весной. Читали трагическое письмо Ярцева21 с фронта. И от него веет одним только ужасом войны, ее пошлостью, ее грязью. <…>
<29 октября (16 октября) – 30 октября (17 октября)>
31 октября (18 октября). Вторник. <…>
Вечером у меня заседание по изданию «Медного всадника» со Скамони22. Я воспользовался этим собранием, чтоб предложить Общине св. Евгении[121] свой план доступного, но безупречного по вкусу издания классиков для подростков. Мысль эта зародилась у меня во время моих недавних тщетных поисков «приличных» Лермонтова и Пушкина.
1 ноября (19 октября). Среда. В три часа совещание у Максима Горького23 об издательстве художественных детских книжек. К сожалению, получилась та же бестолочь, какая всегда бывает, когда много народу и каждый лезет со своими предложениями и доводами. <…>
<2 ноября (20 октября) – 18 ноября (5 ноября)>
19 ноября (6 ноября). Воскресенье. Слава Богу, ссора (подобие ссоры) с моей обожаемой кончилась. Акица бесконечно мила.
Начинаю красками большой эскиз мекковского плафона.
<…>
Обед у Гессенов. Читали «исторические» речи Милюкова24, Шульгина25, Маклакова26. Настроение начинает сильно напоминать настроение 1905 г. Впрочем, под «гражданским возмущением» немало низкопробной радости, что «господам теперь несдобровать». На меня эти речи не произвели ни малейшего впечатления, и мне кажется, что Государь может спать спокойно, пока имеется лишь угроза такой «оппозиции Его Величеству». Подобным Мирабо не свергнуть престола! Но, весьма вероятно, вслед за ними придут другие. А главное, продолжается война, и она сделает то, чего не в состоянии сделать «благоразумные» элементы, совершив величайшее неблагоразумие ее приятия! А что из себя представляет Керенский, имя
Эскиз Бенуа «Триумф Азии» для Казанского вокзала был утвержден в феврале 1916 г. Художник поручил написание панно Оресту Карловичу Аллегри.
L’Illustration («Иллюстрация») – французский еженедельный журнал (1843–1844), издававшийся в Париже. Журнал защищал христианские ценности и был русофильским во время франко-русского союза.
Названа по имени небесной покровительницы основательницы и попечительницы общины, светлейшей княгини Евгении Максимилиановны Романовской, герцогини Лейхтенбергской (1845–1925). Община имела свое издательство.