Моя революция. События 1917 года глазами русского офицера, художника, студентки, писателя, историка, сельской учительницы, служащего пароходства, революционера. Сборник

Моя революция. События 1917 года глазами русского офицера, художника, студентки, писателя, историка, сельской учительницы, служащего пароходства, революционера - Сборник


Скачать книгу
испугался того, что скажу что-либо нелепое, и с большим трудом перевел речь на безобидную тему.

      Аргутона дома не оказалось, и мы прошли прямо до дворца Ольденбургского. Сначала пришлось дожидаться вахтера, и этим моментом Макаров воспользовался, чтобы опять завязать разговор о Ленине и большевиках. Стал стращать, что всей частной собственности грозит опасность, что первым долгом, в случае торжества большевиков, они займут банки, вскроют сейфы и похитят все деньги. Потом последовал анекдот о том, как какой-то экспроприатор «из ленинцев» вошел в первый день революции под видом революционного делегата в охранку, похитил все документы, его интересовавшие, и заодно массу золотых вещей и денег. «Теперь попробуй отобрать у этих господ!» И еще рассказал об анархистах, о «явном преступном типе Харитонове»131, снова о Ленине, об обещанном документе и т. д. Я все терпел, а мои два компаньона (Аргутинского мы нашли во дворце Ольденбургских) вяло и робко отвечали, причем в душе Аргутон, разумеется, верил и сочувствовал Макарову. Но, сдерживаясь, я, видимо, накопил слишком много желчи, и поэтому не успели мы пройти шести комнат второго этажа, как уже «бомба лопнула». Сдурил тут я. Перейдя снова к шутливому тону, я, не подумав, брякнул, глядя на какую-то групповую фотографию, изображающую в центре Евгению Максимилиановну132 – мою давнишнюю антипатию – и вокруг какие-то морды «типичных охранников», – сказал: «Вот настоящие большевики!», не имея даже при этом чего-либо определенно в виду. Но сердце «эсера»[139] (положим, сегодня в Зимнем дворце он отрекся уже от эсеризма и даже был видимо сконфужен, что я выдаю его «политическую тайну» при Яремиче), сердце верного соратника Савинкова не выдержало такого оскорбления лучших своих чувств, и он стал фыркать, хмыкать, восклицать разные: «Скажите, вот не ожидал» – и всячески выражал свое негодующее недоумение. И на этом безвкусии вся эта комедия и кончилась бы, если бы не замелькали и «провокации»: «Вот как вы теперь говорите!», «Я раньше не знал этих господ и держался всегда вдали от них, вы же, кажется, были с ними очень близки» и т. п. На один раз спокойного парирования у меня и здесь хватило терпения и сдержанности! Я ответил что-то вроде: «Да, я имел несчастье хорошо знать многих из этих господ и немало испортил себе крови, борясь с ними и пытаясь исправить их культуру». Но когда Макаров вслед за тем произнес: «Что же, а теперь не хотите больше знать?» – ясно намекая на то, что я из политической выгоды отрекаюсь от своих прежних друзей, я не вытерпел и, громко крикнув: «Прощайте, господа, я ухожу, я не могу дольше оставаться с этим господином», – хлопнул палкой по столу и побежал через все комнаты к выходу. Они втроем всполошились и погнались за мной. Я еще слышал некоторое время встревоженный голос Макарова: «Я думал, что он шутит! Александр Николаевич, подождите, Александр Николаевич, куда вы? Да вы меня не поняли!» Но затем ряд дверей лег между нами, и я выбрался на улицу и вскоре уже шагал по мосту. Идя через двор, слышал, как кто-то


Скачать книгу

<p>139</p>

Социалиста-революционера.