Поповичи. Дети священников о себе. Мария Свешникова
дачу на 43-м километре, где жили друзья родителей Красовицкие. Взрослые горячо обсуждали все подряд: от дурных детских книг, подбор которых нужно контролировать, до новомучеников, Честертона (которого переводил дядя Стасик Красовицкий, будущий отец Стефан) и смысла литургии… Нам, детям, становилось скучно слушать их, тем не менее мысль о литургии уже прочно засела в сознании. И вот уже Миша – старший сын хозяев дома – надевает на себя одеяло наподобие ризы, мамин фартук превращается в епитрахиль, а мы с его сестрой Дусей и алтарники, и клирос. Малый вход, Херувимская, Евхаристия, Причастие…
В настоящую жизнь, конечно, играли и играют не только в моем детстве. Любая девочка наряжается в мамины туфли и платья, примеряет украшения. А потом к ней приходят подруги с куклами, и они играют в дочки-матери или в магазин. Мальчики мастерят луки из гибких веток, становясь индейцами, обтачивают мечи или шпаги, превращаясь с ними в рыцарей, достают пистолеты и начинают войну. Однако христианизированные сюжеты в советское время встречались нечасто. Похожие на наши игры были, конечно, у детей Правдолюбовых. Некоторые различия все же были. Мальчики они оказались на диво сообразительные:
Я детство свое помню плохо. Хорошо помню себя года в четыре или пять. Это была одна секунда: я подкинул камень и смотрел, как он падает мне на голову. Помню, папа показывал дедушкино облачение: епитрахиль, кресты. Как мы играли в священников – ризы делали из платков. Кропили что-то, имитировали совершение богослужений: игры были совершенно естественные для священнических семей, думаю, во все времена. Очень комичный эпизод произошел в семье моего двоюродного брата Алексея. Его дети играли в крестный ход с окроплением «молящихся». Кропили, как положено, с молитвой «Господу помолимся, рцем вси». Только вместо воды они взяли детский горшок с… так сказать, тяжелой артиллерией. И пока родители были на кухне, они «окропили» весь дом. Какой там был разгон, это кошмар! А кто-то из наших родственников крестил котят. Хоронили птиц мертвых, мышей «отпевали», хоронили на импровизированном «кладбище».
Надо признаться, мы не только играли. В шесть лет я сочинила первую сказку – о троне и напечатала ее на папиной печатной машинке (обе – и сказка, и машинка – хранятся у меня в столе). А однажды вечером к машинке подсел дядя Коля Емельянов: допечатать то, что он не успел дома. Его семилетний сын Алеша сочинил рассказ «Поездка в Красное», чтобы подарить мне на шестилетие.
«На следующий день нам сказали, что сегодня ночью будет Пасха, когда воскрес Иисус Христос. Этот день прошел также: покатались в коляске, Анюта покормила индюков и кур. А когда было 5 часов, то мы с Аней легли спать. Читатель спросит, почему так рано. Потому что сегодня в 12 часов мы собирались на службу. Но заснуть мы не смогли – нам так хотелось пойти погулять. Заснули мы с Аней в одиннадцатом часу ночи, и то нам не хотелось засыпать, и мы сказали, чтобы нас обязательно разбудили. Без двадцати минут двенадцать мама с папой начали