Остров. Михаил Рейдерман
же он не понравился?
– Дерьмом собачьим повсюду воняет, – вновь залился полукашлем-полусмехом Паромщик.
Калмир немного отошёл от Паромщика и присел у небольшой ивки, грустно опустившей свои ветви. Калмиру было тревожно: он давно уже командовал княжескими отрядами, и люди говорили про него разное. Одни считали его трусом, за то, что он не бросал людей в необдуманные атаки, другие, которых было меньшинство, наоборот, хвалили за мудрость и желание сберечь воинов, которые и так часто гибли в походах за рабами, серебром и золотом. Калмир, чей опыт прорезался морщинами на его красивом лице, не боялся смерти: его жена умерла от холеры, две маленькие дочери родились мёртвыми, одного маленького сынишку отняла скарлатина, а другого, красивого статного отрока убили кочевники, которые пришли грабить авиридские селения. Но от этого старый воин не обозлился, его сердце не занимала жажда мести – он устал от смерти и старался, как можно меньше лить кровь. Хотел, чтобы из этой поездки вернулись все, даже Людомир, которого князь возненавидел и отправил на Остров, надеясь, что тот сгинет.
– Если люди сами остаются на Острове, значит, никто их не неволит оставаться, а, значит, они могут уйти. Всё так?
– Так, уйти с Острова гораздо легче, чем сюда добраться.
– Почему же?
– Потому что на Острове тебя никто не заставляет что-то делать, ты волен сам распоряжаться своей жизнью: захотел – уходи. Но вот попасть сюда можно только язычникам или с ними.
– С Нами есть один, ты заешь.
– Один ли? – брызнул, усмехнувшись, слюной кинокефал.
Калмира покоробила фраза Паромщика, но он не стал спорить с пёсьеголовым, который только начал делиться важными для Калмира сведениями.
– И как же нам переправиться обратно? Вдруг Людомир захочет остаться на Острове.
– Он не захочет.
– Почему?
– Спроси у него. Он любить поговорить.
– Кто? Людомир? Да он днями мог молчать, пока мы сюда ехали.
– Не умеете вы с людьми разговаривать, дружинники, – захохотал кинокефал.
– Откуда ты знаешь, что мы дружинники? Мы без знамен и на нас нет княжеского герба.
– Хехехехехе, – лишь слетали клочья пена со рта Паромщика
– Ну а вдруг, Людомир останется? Что другим делать? – снова проглотил усмешку урода Калмир.
– Найди меня на пристани. На рассвете в сумерках я ухожу от Острова.
– Спасибо, что сказал, – начал было отходить от Паромщика Калмир, но вдруг остановился и спросил:
– Слушай, наверное, сложно такой махиной в одиночку управлять?
– Смотря, кто едет.
– Ну нас-то мало. Несложно поди.
– Не в количестве дело. Однажды я перевозил всего лишь одного маленького мальчика. Но так было это тяжело, что жилы взбухли, кожа натянулась, как на барабане, а мышцы словно рвались под ней. Всего лишь маленького мальчика переправлял на тот берег, – смешливо лаял Папромщик.
– Тяжело вести малого паренька? – уже не смог сдержать смех Калмир, – такому сильному мужу, как ты?
– Решение перейти эту