Сквозное действие любви. Страницы воспоминаний. Сергей Десницкий
в двух шагах от Москвы. «За Родину! За Сталина!» Этот призыв с малолетства звучал в ушах каждого пацана. А он?.. Не только не склонил голову перед подвигом и памятью героев, но, более того, уже не на фронте, а в мирное время, в мирной стране тысячами гноил в тюрьмах и лагерях ни в чем не повинных людей.
Да, той бессонной ночью летом 56-го года мое отношение к «вождю всех народов» изменилось самым кардинальным образом. И мое потрясение его предательством было гораздо большим, чем то, что я испытал два года назад, когда узнал об измене родного отца. Отныне моим героем стал тот, кто открыл глаза нам всем, кто вернул честное имя дяде Саше, кто освободил из советских лагерей бывших «врагов народа». В ту ночь я, конечно, не мог предположить: пройдет всего лишь семь лет и героический ореол вокруг лысины Н.С. Хрущева сильно потускнеет, а спустя еще несколько лет и кристальная чистота Ф.Э. Дзержинского утратит свой первозданный блеск. Но что самое фантастичное для бывших пионеров-ленинцев, каковым, без сомнения, является ваш покорный слуга: даже человечность Владимира Ильича будет поставлена под сомнение и подвергнута самой жесточайшей ревизии.
Никогда не забуду: однажды, во времена перестройки, моя старшая дочь Вера случайно увидела какую-то телепередачу, в которой рассказывалось, как в Шушенском «самый человечный человек» убивал прикладом охотничьего ружья беззащитных зайчиков, спасавшихся во время половодья на редких островках суши, торчащих посреди разлившейся реки. Это так потрясло семилетнюю девочку, что она тут же с каким-то торжествующим злорадством выбросила в форточку свой октябрятский значок. Не захотела примириться с тем, что на ее школьном фартуке будет красоваться кудрявая ангельская головка будущего изувера.
Тараканий цирк Антона Антонишкиса
Реабилитация дяди Саши была для меня первым настоящим уроком политграмоты. Второй я получил следующей весной, в марте 1957 года. И этот урок оказался гораздо более серьезным, чем наша поездка в Мадона и рассказ Или о последних днях моего дяди.
Это случилось именно в конце марта, потому что я отлично помню: в школу я не ходил. Кто же добровольно станет посещать занятия, если по всей стране объявлены весенние каникулы? Так случилось, что в тот момент, когда в нашей квартире раздался звонок, Боря с приятелями гулял во дворе, мама ушла на курсы кройки и шитья, и я был дома один. Открыв дверь, я увидел на пороге совершенно незнакомого мне человека. Среднего роста, чрезвычайно худой, с глубоко запавшими светло-серыми глазами под выпуклыми стеклами очень сильных очков, он производил впечатление больного человека. Редкая трехдневная небритость покрывала его щеки и острый, с глубокой ямочкой подбородок. Землистого цвета лицо незнакомца было испещрено частой сеткой морщин. Темно-серое пальто было явно ему не по росту: из рукавов высовывались только самые кончики пальцев. Коричневая фетровая шляпа по той же причине съехала набок и держалась на голове благодаря сильно оттопыренному