Эффект «Эхо». Елена Владимировна Граменицкая
дотянулась до цыплячьей шеи, ища пульс. Бьется. Облегченно вздохнув, бросилась на поиски прохожих.
– Помогите кто-нибудь! Человеку плохо! – взывала она к влажной рассветной мгле.
Но ватные облака тумана глушили ее отчаянные крики.
Никого. Уши сдавила мертвая непроницаемая тишина, Оля почувствовала себя внутри захлопнувшегося бункера. Даже с шоссе, проходящего в нескольких сот метрах, не доносилось ни звука.
Нереальность происходящего вызвала оторопь. Бедняга растерянно оглянулась по сторонам в поисках продуктовых киосков. На ее памяти, их было здесь множество – минимаркеты, донеры с шаурмой, мороженное, выстроившиеся вдоль дороги пункты первой помощи. Сейчас ни одного. Пустошь.
Студеный ветер подхватил клочья тумана, и, унесся прочь, чуть не сбил ее с ног. Вытирая слезы, Оля истерично хохотнула.
Переехала человека, а скорую помощь вызвать не может. Преступление и тут же тебе наказание. Получите-распишитесь.
Порыв ветра совершил благое дело. Сквозь пелену рассасывающегося марева лучи пучками упали на землю, казалось, у солнца выросли длинные худые ножки, и небо немного прояснилось.
Открывшаяся картина потрясала. На месте плотной стены новостроек, возвышавшихся на подступах к подмосковному мега-моллу, сейчас красовался унылый индустриальный пейзаж. Куда-то пропали разнокалиберные усердно заселяемые дома, вместо них возвышался уходящий вдаль, до самого леса бетонный забор. Из-за забора, ощетинившегося колючей проволокой, выглядывали производственные корпуса, а за ними дымили массивные трубы ТЭЦ.
Дымили? Наоборот!
Разлапистые колоссы жадными глотками «вух-вух» втягивали в себя воздух, заглатывали остатки тумана. Оттого становилось светлее вокруг, и проглядывало солнце. Не поддающаяся объяснению, нереальная картина из сна, словно пленка, запущенная наоборот.
Оля зажмурилась, отчаянно прогоняя странное виденье. Открыла глаза.
Все в порядке. Пленка вновь крутилась правильно. Трубы дымили, а не всасывали туман. Ей померещилось.
Сколько времени она здесь не проезжала? Год, два? Ну да, все чаще летала из Домодедово. За это время около северного аэропорта исчез целый жилой квартал, огромный супермаркет и на их месте отстроилась гигантская теплоэлектростанция?
Прояснившаяся улица Родионова и разбегающиеся от нее переулки, были по-прежнему безлюдны и тихи, словно подмосковные Химки подверглись атаке вируса и вымерли…
А последний из местных жителей – старушка, потерявшая родных, дожидалась случайной машины и свела счеты с жизнью.
Тихий стон вернул Ольгу в реальность. Надо что-то делать!
Она бросилась обратно, ухватила женщину за подмышки, приподняла, потянула на себя, не обращая внимания на истошные крики.
Помощи ждать не откуда. Бог наказывает за самоуверенность, за невнимательность, за дурацкий авось!
А еще за выпитое снотворное, за воровство из магазина, за вранье врачу-реаниматологу, за еще что-нибудь авансом. Без разницы. Наказывает и все!
Затащив