Цусимские хроники. Мы пришли. Сергей Протасов
протест по поводу незаконного задержания, но его попросту проигнорировали, в то же время пояснив, что судно вело себя крайне подозрительно и будет подвергнуто самому тщательному досмотру, как только появится возможность. Пароход поставили в самый хвост колонны транспортов, чтобы он не мог многого разглядеть, и продолжили путь.
Едва добравшись до бухты Камрань, провели учения по развертыванию временной базы. Первыми в бухту через узкий проход, едва достигавший 20 кабельтовых в ширину, вошел тралящий караван из трех пар паровых катеров, шедших клином. Одновременно с тралением проводился предварительный промер глубин. Прикрывали тральщики четыре минных катера, спущенные с транспортов авангарда. Далее передовой отряд из четырех транспортов, идя след в след за двумя миноносцами разведки, вошел в бухту и немедленно спустил все катера, имевшиеся на палубах, для промера глубин и обвеховки фарватера. Уже через полчаса в гавань смогли войти транспорты снабжения, заняв предписанные каждому места. Катера и буксир «Русь», тем временем, развернули импровизированный бон, собранный из снятых с кораблей противоторпедных сетей, а плавмастерская «Камчатка», имевшая теперь весьма солидное вооружение из установленных на ней 10 трехдюймовок, выжатых Радловым у Политовского и Витте, заняла позицию сразу за сетью, взяв на прицел входной фарватер. Пока угольщики занимали свои места, транспорты первого эшелона подошли как можно ближе к входным мысам бухты и начали свозить на берег десантные пушки и пулеметы, тут же разворачивая береговые батареи в скалах, тщательно маскируя их позиции.
Рожественский наблюдал это все впервые. Не отрываясь от пятикратного бинокля и водя им по всей бухте, он с удовольствием восклицал:
– Ты посмотри, что творят! Эх! Молодцы, сукины дети!
А когда через полтора часа над «Камчаткой» взвился сигнал «Готовы к погрузке угля», приказал ответить сигналом «АДМИРАЛ ИЗЪЯВЛЯЕТ СВОЁ УДОВОЛЬСТВИЕ» и лично отправился сначала на «Камчатку» а затем обошел все транспорты, береговые батареи и тыловые дозоры, развернутые на сухопутных подступах, благодаря матросов и офицеров за службу и усердие.
В глубине бухты имелся вход в еще одну бухту, внутреннюю, а на её берегу размещалась небольшая французская фактория. Она имела обустроенные набережные и была связана телеграфом с Сайгоном. Адмирал отправил туда делегацию офицеров с кораблей и от штаба.
Вернувшись, офицеры сообщили, что месяц назад в бухту заходила японская эскадра, но пришедшие из Сайгона французские миноносцы заставили её убраться. Более японцев поблизости не видели.
Приняв уголь, приступили к осмотру механизмов, но, едва начав ремонтные работы, вынуждены были свернуться, так как появился французский крейсер «Декарт» с контр-адмиралом де Жонкиером, командующим французской эскадрой Тихого океана на борту, который передал требование местных властей покинуть бухту. Пришлось перебираться в расположенную неподалеку бухту Ван-Фонг, оставив