Чёрный археолог: Чёрный археолог. По ту сторону тайны. Конец игры (сборник). Александр Быченин
затылке тоже готовы к резкому выбросу силы – замах-то, по сути, уже сделан. Врешь, мы еще повоюем! Откуда-то из глубины души поднялась волна веселой злости – первый предвестник выплеска ярости. Как не вовремя!..
Мой пленитель тем временем приблизился уже почти вплотную – как раз на расстояние удара – и застыл как будто в нерешительности. Черт, муторно-то как! Не так страшен удар по затылку, даже если бьют рукояткой пистолета, как его ожидание. Слушай, а ведь точно! Сукин сын примеряется, как бы половчее меня приголубить. Печально…
– Руки подними.
Есть! Вот именно сейчас… Время, и до того не особо спешившее, растянулось подобно резиновому жгуту. Едва мои ладони, до того прикрывавшие затылок, разошлись в стороны, японец опустил мне на голову тяжелый кулак. Вернее, попытался. Мастер Чен в свое время потратил немало времени, развивая у меня тактильную чувствительность, не в последнюю очередь за счет специфических упражнений, типа «липких рук» винчун, и теперь я безошибочно уловил начало движения – уж не знаю, по каким таким признакам. Наверное, по легчайшему дуновению воздуха от летящей к моей многострадальной башке конечности. Соответственно, и отреагировал как нельзя вовремя.
На ноги удалось подняться, как я и предполагал, одним слитным движением. Одновременно с этим я еще умудрился развернуться вправо, скручивая корпус, и принял бьющую руку на правое же предплечье – наиклассический такой «бил сао», плавно переходящий в захват за запястье – «лап сао» – и резкий рывок с проносом. Дальше по логике поединка требовалось провести подсечку и впечатать противника носом в землю, взяв конечность с оружием на болевой контроль, но не получилось. Банально запутался в собственных ногах, не сумевших занять устойчивую позицию, да и японец сориентировался быстро – не сопротивляясь рывку, он просто-напросто ушел в кувырок, как хороший айкидока, нарвавшийся на бросок. Радовало одно – чтобы вырвать конечность из захвата, ему пришлось разжать ладонь и выпустить рукоять пистолета. Впрочем, в моей руке он тоже не задержался, улетел куда-то в сторону и зарылся в рыхлой подстилке, о чем недвусмысленно свидетельствовал характерный шорох. К этому моменту шустрый азиат уже застыл в каратистской стойке, аналоге «мабу».
Я наконец совладал с собственными ногами, и встретил первый выпад – молниеносный цуки с дальней руки – подвешивающим блоком правой и длинным чунцюань. Мой удар японец встретил не менее жестко – сметающим блоком с правой и еще одним цуки, с хорошей амплитудой на реверсивном движении. И сразу же выстрелил мощным толчковым маэ-гери вдогонку. От первого удара я успел закрыться, а вот второй достиг цели – подошва некогда щегольской туфли врезалась мне в живот, едва не пробив мышечный каркас. Не нокаут и даже не нокдаун, но приятного мало – я отлетел назад, едва не впечатавшись спиной в не вовремя подвернувшийся древесный ствол, и поспешил разорвать дистанцию.
И все бы ничего, но от пропущенной плюхи я потерял контроль, и дикая, всепоглощающая ярость, прежде, хоть