Хроники пепельного мира. Виталий Викторович Стасюк
корпус. Добровольцы снимут этот корпус, когда откопают контейнер. С наступлением сумерек вокруг ямы включили мощные прожектора и продолжили работать над упаковкой припасов. Воду перекачали в баки контейнера, а бутылки с водой разместили внутри, в специальном отсеке. Оказалось, что внутри контейнер поделен на несколько отсеков, в каждый из которых ведет отдельный верхний люк.
Тем временем добровольцы опоздали на пять часов. Их вертолет прилетел поздно ночью, и они сразу же отправились спать. Это означало, что закопают контейнер только к обеду следующего дня, после того как добровольцам проведут на нем инструктаж. К счастью инструктировать их буду не я. Контейнер добровольцев еще не приехал, а это означало выбивание из графика. Спасти ситуацию можно было перенеся их контейнер на двадцать километров дальше и отправив в пепельный мир позже, но все хотели успеть и усердно таскали припасы в закладку. Я действительно увидел содержимое секретных ящиков и убедился в том, что ничего секретного в них нет. Газоанализаторы, измерительные приборы, антенны спутниковой навигации, немного взрывчатки – набор всего того, что могло пригодиться в пепельном мире. Кислородных баллонов не было. Химики решили, что воздух в пепельном мире безопасен. Но, чего не знали ни химики, ни физики, так это причину моей потери сознания. Поэтому у каждого добровольца была постоянно работающая видеокамера, а также медицинское оборудование, закрепляемое на разных частях тела. Все это позволяло записывать все, что видит доброволец, а также все показания состояния его тела. Индивидуальные медицинские приборы записывали все на встроенною память, а каждые несколько часов доброволец подключал память к интерфейсу в контейнере с припасами, чтобы передать запись по подземному кабелю в наш мир. Здесь уже врачи будут изучать показания и решат, насколько сильно пепельный мир влияет на людей. В общем все было довольно сложно, но продуманно, а значит у нас был реальный шанс на успешный эксперимент.
Мы провозились с контейнером до часу ночи. Даже я помогал переносить какие-то коробки, но работу мы так и не закончили. Все руководство было крайне недовольно и особенно недовольны были участники контактной группы, чьи представители названивали нам каждые полчаса. График был сорван, но пока что всего на четыре часа, а если учесть, что изначально у нас было десять часов в запасе, то волноваться было преждевременно. Заснул я в тот вечер сразу, как-только устроился в своей палатке.
Утром меня никто не будил, все же я не был штатным рабочим или штатным ученым и проспал до половины девятого. Полчаса мне хватило на то, чтобы привести себя в порядок и прийти к завтраку. Оказалось, что лагерь работал уже с шести часов и почти все грузы были помещены в контейнер. Кабель тоже был проложен на необходимое расстояние, а кроме того привезли контейнер для закладки людей. Самих этих людей – добровольцев – я тоже встретил за завтраком. Восемь парней, довольно крепких, среднего роста, молча ели сидя за отдельным столиком. Для них поблизости организовали спортивную площадку, где они должны были тренироваться для поддержания