Вопреки приказу. Михаил Михеев
плыл уже мертвой радиоактивной грудой. В этой братской могиле нашли свой последний приют капитан первого ранга Ломакин, чье тело навсегда вплавилось в изуродованный пластик скафандра, его помощник, до конца управлявший кораблем из резервной рубки, только-только закончивший училище лейтенант Шольц, для которого это был первый боевой поход, не дотянувший до пенсии две недели кок по прозвищу Бульон, и еще две сотни человек, до конца остававшихся на своих постах…
Но дело свое эти люди сделали. Эскадра противника из-за маневров потеряла скорость, и корабли с беженцами успели оторваться. Следом за ними ушли и полицейские корабли, экипажи которых грамотно оценили свои шансы в заварухе. Впрочем, это не было бегством. Отступая, полицейские успели не только разрядить по врагу свои ракетные установки, но и, вдобавок, правильно выбрать цель. Уже поврежденный «Каспием» эсминец не выдержал сосредоточенного залпа и под ударами термоядерных ракет превратился в раскаленное облако. Защита погасла буквально на втором попадании, остальные же разорвали и без того покалеченный корабль на атомы.
Фрегаты тоже не остались в стороне, но им повезло меньше. Расправившись с флагманом уральцев, противник грамотно оценил степень угрозы, которую представлял каждый из противников, и сосредоточил огонь на фрегатах. В результате тот из них, что в прошлый раз талантливо изображал жертву, сейчас и впрямь едва-едва уполз с разорванным по всей длине бортом, потеряв треть экипажа. Его систершип отделался парой плюх и шикарным пробоем защиты, после чего его командир трезво оценил свои шансы нанести врагу урон и тоже отступил.
Наверное, тот, кто командовал потрепанной группой вражеских кораблей, был взбешен. Иначе как объяснить, что, не имея возможности догнать беглецов, он тупо расстрелял космический завод, несмотря на то, что как раз его-то можно было попытаться захватить. Тем не менее, орудия его кораблей разбили оставленный персоналом ценный приз на куски. Впрочем, это уже ничего не решало.
Поле боя осталось за противником, и позже многие диванные теоретики ругали Ломакина за проигранный бой и потерю корабля. Те, кто выжил благодаря его самоубийственной атаке, так не считали и даже, случалось, били морды любителям попрыгать на чужих костях, но все это будет потом. А сейчас планета стягивала к себе все силы, подобно щупальцам готовящегося к схватке спрута, и на ее верфях и заводах кипела работа. Время, подаренное живым погибшими космонавтами, надо было использовать с толком.
Орбита планеты Урал. Спустя пять дней
Противник не пытался маскироваться. Очевидно, те, кто командовал вторжением, хорошо понимали, что радары планетарного базирования их устаревшим системам маскировки все равно не обмануть. Да и вообще, после двух стычек любому дураку стало понятно – на Урале давным-давно их обнаружили, идентифицировали и пересчитали не только корабли, но и все заклепки на их бортах.
Впрочем, может статься, за отсутствием