Царь горы. Вадим Панов
не заметил, как пролетели полтора часа представления.
А когда каменные танцовщицы остановились, зал взревел от восторга.
Зарину спас барон Святобор.
Впрочем, Сантьяга и сам был не против избавиться от зеленых колдуний. Едва умолкли оглушительные аплодисменты, комиссар поднялся из-за столика и с улыбкой произнес: «Зарина, думаю, нам следует поздороваться с Францем». Жрица простонала, что не сможет его сопровождать, – Спящий свидетель, это стало бы вершиной позора! – и позволила Сантьяге отправиться одному. Потеряв нава из виду, Зарина собралась было скрыться, но подумала, что подобный шаг станет доказательством трусости. Оставаться за столиком не хочется… Убегать стыдно… Что делать?
Другими словами, барон явился жрице в момент сильнейших душевных терзаний.
– Я удивлен, Зарина, что вы позволили сопровождать себя…
– Спасите меня, – прошептала несчастная женщина. – Прошу, останьтесь со мной!
Святобор был стар и умен. Он знал, каким обходительным умеет быть Сантьяга с женщинами, и догадался, что молодая жрица оказалась за столиком нава не совсем по своей воле. В смысле – по своей, но не совсем по своей. То есть она не хотела, но так получилось.
Короче – у женщин так бывает.
Барон спрятал улыбку в густых усах и учтиво спросил:
– Вы позволите быть вашим кавалером?
– Птиций, ты уверен, что вручать Францу подарок должно это чучело?
– Не следует хамить актрисе, – заметил управляющий. – Она может обидеться.
– Она? – Фунций скептически оглядел каменную красавицу.
– Она, – подтвердил Птиций. – Это женщина.
– Не настоящая.
– Она двигается и говорит.
– Ты меня пугаешь. – Фунций почесал себя между вторым и третьим подбородком. – Давно у тебя сменились приоритеты?
– Не говори глупостей.
– Пусть к Францу отправится Эсмеральда с парой девочек…
И причмокнул, вспомнив восхитительные формы главной примы «Ящеррицы».
– Я лично обещал великому магистру, что он не окажется в неловком положении, – высокомерно бросил Птиций. – А мое слово дорого.
– Конечно, – пробурчал Фунций. – И поэтому…
– Вопрос закрыт!
Концы, продолжая лениво переругиваться, покинули гримерку, но терракотовая актриса оставалась в одиночестве недолго. Примерно через полминуты из недр встроенного шкафа выбрался Стен.
– Ты вручаешь подарок великому магистру?
Каменная красавица не ответила.
– Хорошо, что ты не любишь болтать, – усмехнулся Гангрел. – Значит, ты никому не расскажешь о нашем маленьком секрете…
Масан перестал улыбаться, сосредоточился и положил руку на лоб истукана: предстояло добавить в программу голема дополнительное действие.
– Блестящее шоу.
– Согласна, – кивнула Яна.
– Птиций никогда не подводит, – рассмеялся Кортес.
– Он