Последняя воля Артемиды. История в античном городе Сидэ. Отто Клидерман
красотой и величием, умом и умением подать себя она выставила себя вперёд, забыв о том, что я остался далеко позади. В нашем доме бывали известные поэты и музыканты, праздники были пышными и красочными, и всюду она блистала, была первой, а я уходил всё дальше и дальше в тень. Только её имя было на устах, а моё предавалось забвению. Я уже не грелся в лучах её любви, а понимал, что способен сгореть в этом огне живьём и я понял, что это уже не любовь.
Юстиниана повернула к нему голову и застыла в немом вопросе. Клавдий так и подбрасывал ветки в огонь, продолжая смотреть в одну точку.
Неожиданно из открывшихся ниш под самым потолком с четырёх углов посыпался песок, прямо в открытую нишу на полу, и тут же всё закрылось немедленно.
– Что это было? – Испугалась Юстиниана.
– У нас гости, – Засуетился хозяин дома. – Кто-то только что вошёл в дом.
– В такой час?
– Это может значит только одно: в такую пору может пожаловать только император.
Они оставались в зале Селезии. Наступало гнетущее молчание – никто не входил.
– Я предупредил слуг, чтобы впускали каждого, кто будет стучаться в мой дом ночью, но что же он медлит?
Гость действительно медлил с появлением. Он уже заставлял нервничать обоих, находившихся в зале, однако когда он появился – оба застыли на месте: перед ними стоял худой, измождённый человек в простой накидке. Его потухшие глаза и болезненные черты лица уже не выражали властного и волевого владыку великой империей. Он угасал, как свеча от императора Августа не осталось ничего, кроме оболочки, болезненного тела и состояния полного бессилия.
Позади него стоял незнакомец, в длинном дорожном плаще, с большим капюшоном, закрывавшим его лицо полностью.
Он сделал шаг на встречу хозяину дома, однако неожиданно его ноги подкосились, и он повалился без чувств на пол, сразу у ног хозяина дома.
Юстиниана бросилась к бесчувственному императору и крикнула на весь дом: «Срочно несите его во внутренний дворик! Несите одеяла, тазы, всё! Его отравили! Снимите с него, всю одежду и бросьте здесь!»
Слуги засуетились как мыши, волоча бесчувственное, измождённое тело мужчины во дворик, который показал прошлой ночью Клавдий. То, что приказала делать с ним Юстиниана – было чудовищно. Несчастного волочили на спине, заставляли пить так много воды, как только было возможно влить в него, а потом его рвало, так что не хватало уже сил это пережить, а он должен был, чтобы остаться в живых.
– Я сделала всё, что могла, – Юстиниана вышла из дворика и устало прислонилась у колонны. – Теперь остаётся только ждать.
Он уснул. Ночь близилась к концу. Возле императора оставались только несколько слуг из окружения Клавдия.
Хозяин дома подошёл к племяннице и по-отечески обнял её за плечи. Каждый из присутствующих уже понимал, что опасность уже миновала, если он ещё жив.
Никто