Дорога в ад. Алина Нечай
осталась ли она у него еще. Он уехал в Ереван, после того, как рассказал ей, что ВИЧ-инфицирован. Мы договорились писать друг – другу письма.
Мне оставалось только переварить информацию.
– Ну, что, будем пить?
– Надо посмотреть, кто остался и попросить, что б они спустили коня.
Оставались знакомые Алине два парня. Один эпилептик, и второй – его друг. Они нам и помогли. Первый рассказывал:
– Я недавно так напился, что врачи подумали, что у меня приступ эпилепсии.
Сегодня должны были приехать Вова и Карен, и я просто искала, чем занять время до того, как они приедут. Маялась, маялась, а когда осоловела, забыла.
Глава 27
Все из-за любви
Зазвонил телефон, и охранник крикнул мою фамилию. Я подбежала. Звонила мама. Пока я отвечала на ее вопросы, в холле кто-то мне мешал. Громко разговаривал, а потом позвал меня. Я положила трубку и выглянула в холл. У меня плохое зрение, поэтому, я развернулась и направилась к себе в палату. Сделав два шага, я поняла, что на диванах не увидела Вову и Карена, и звал меня кто-то из них.
С ума сойти. На их лицах было удивление, когда я вернулась к ним. Я не видела Вову всего три недели, и уже не узнала. А что же будет дальше?
Я подошла к Карену и поцеловала его в щеку:
– Я не узнала вас!
– Чего это ты?
Когда я наклонилась к Вовиной щеке, он поцеловал меня в губы.
– Пойдемте к нам в палату.
– Сейчас, – сказал Вова.
– Идемте, у нас там водка…
– А-а, – протянул Карен, – теперь понятно, что с тобой. Пойдем.
– Вова…
– Идите, я приду потом.
Пить он не хотел. Но, когда через пять минут зашел в палату, что-то сломалось, и он попросил налить и ему.
– Где Полина? – Спросил Карен.
Я ответила:
– Ее нет, она вчера ушла.
– Почему?
– Я не знаю.
Но Карен не хотел ее забывать так быстро, как хотелось этого мне. И все время ее вспоминал. Тогда у меня слетело с языка:
– Забудь, Карен.
Я как-то даже не подумала, что причиняю ему боль. А надо было подумать.
Он сказал:
– Понятно.
И усмехнулся.
Карен пил, и пил, и пил… пока не закончилась водка. В общем – то, как и все остальные. Только на душе у него было намного хуже, чем у других. Но он старался не подавать вида. Нет, так нет.
Карен сидел в своей палате, увидел, что я прохожу мимо, и позвал меня:
– Ну, чем ты тут занималась?
– А ничем. А вы?
– А мы в бар ходили. Там была такая официанточка! – он сделал ударение на слове такая. – Вова так и провожал ее глазами… но у него ничего не получилось.
Вова, быстро шагая, заглянул в палату:
– Саша! Пойдем в столовую.
– Опять?!
– Мы едим один раз в день: с утра до вечера.
В отделении нельзя было желать «приятного аппетита». На это отвечали: «не твое дело».
Вова