Воин грозного князя. Сказ об Илье Муромце и Соловье-разбойнике. Любовь Сушко

      Не могла найти покоя Арина после такого грома и дождя. И когда она покормила своих домочадцев ужином, то решила отправиться к ведьме. Ей было страшно бродить по лесу в сумерках, но она верила, что ничего дурного ведьма ей не сделает. Так успокаивая себя, и шла Арина по лесной тропинке и думала о собственной судьбе. И вспомнилось ей то время, когда никакой темноты она не боялась и была в объятиях князя. Тогда она чувствовала себя самым счастливым в мире созданием. Но вспышка эта была хотя и яркой, но единственной, ничего такого не могла она больше припомнить в однообразной жизни своей.

      – Поздно ты что-то, дева моя, – услышала она рядом голос ведьмы.

      – Да дел много было, только не сидится и не лежится мне после нынешнего удара грома, – призналась она, – Ты все знаешь, любые хвори вылечить можешь, но разве нельзя сыну моему милому помочь? Скажи мне, что нужно сделать, я все исполню.

      – И почему ты так печешься, подождать не можешь.

      – Ты же не хуже моего знаешь, что он сын князя убиенного. Негоже, чтобы он на печи провалялся, несправедливо это, ведь ждет Ярополк отмщения. Ведь для этого бог послал мне его, для отмщения.

      – Но стоит ли с князьями связываться?

      – Не могу я смотреть, как он мучается, как лучшие годы его уходят, будто вода в песок, уж лучше бы помер он в младенчестве, чем так мучается.

      – Глупости ты говоришь, – разозлилась ведьма.

      – Может и глупости, только когда дитя родное не шевелится, и беспомощным остается, всякое в голову лезет. Самый дорогой он у меня, может, сама я от разрыва сердца умерла, а на костер точно взошла бы, только пусть он встанет на ноги, пусть все радости людские испытает.

      – Тебе ведь не этого хочется, – подсказала ей ведьма

      – Пусть все и так будет, большего мне не надо.

      Арина говорила откровенно, совсем забыв о том, что находится она не у соседки, а в дремучем лесу, у самой грозной ведьмы, которая одним прикосновением убить может.

      Что-то такое странное в глазах у старухи мелькнуло, что вернуло ее на грешную землю и заставило вздрогнуть.

      – Иди домой, поздно уже, – тихо сказала та, удивились тому, как неожиданно опомнилась она и испугалась. Ей не хотелось пугать людей, это получалось иногда самой собой. И она решила помочь ей прямо сейчас.

      – Гром нынче, это хороший или дурной знак для моего мальчика.

      Старуха усмехнулась.

      – Вот глупая мать, ей кажется, что гром на небесах гремит только из-за ее сына, словно здесь у людей больше нет, только он один.

      – Но ведь это так, – не сдавалась она.

      – Ничего худого не случилось более, – наконец произнесла она, может быть, чтобы отвязаться от нее, уж так долго она сидит, так вольно говорит, а ей хотелось оставаться одной и передохнуть. И все ей никак не может быть.

      Дверь, наконец, закрылась, она получила