Атлант и Зевс. Мифы и сказания. Любовь Сушко
случилось с ним, трудно сказать, остатки разума оставили в тот момент властелина. Вот тогда он и решил пожирать всех своих детей, держать их при себе, а вернее в себе, чтобы не случилось неизбежного и уже предопределенного.
Рея упрекала во всем Фемиду, понимала, что та отомстила ей, да так, как и представить себе трудно. Рея, все осознав, бросилась к матери. Гея же в тот момент как раз беседовала с Прометеем.
– Уведи свою мать в славную Аркадию, – просила Гея, – она не должна здесь оставаться после всего, что сотворила.
Фемида и сама хотела отдохнуть, посмотреть на мир, побыть со своим сыном.
Прометей согласился с бабушкой и очень обрадовался, видно было, что жилось ему тут очень тяжко.
– Мы останемся там, а они пусть тут делают, что им вздумается, – твердила она, глядя на счастливого сына, – пускай они сами друг друга свергают сколько им захочется, пора уже бросить все это и просто жить.
Так они и оказались в Аркадии, где все казалось великолепным, и могло только радовать истерзанные, усталые души.
ГЛАВА 3 В НОВОМ МИРЕ
О, как Титаны наслаждались природой в этих краях. А ведь недавно еще и не подозревали, что на земле есть такое удивительное место, совсем не похожее на весь остальной мир, в котором они прежде оставались. Теперь же они забыли о том, где были прежде, и ничего о том мире знать не хотели.
– Они бы остались у тебя навсегда, – говорил Океан, – но Кронос оскорбился и потребовал, чтобы они вернулись, вот и послал своих вестников, с требованием о возвращении.
Атлант вспомнил то время, когда у них появилась Фемида. Она казалась молчаливой и замкнутой, была все время слишком печальной. Титаны с их легким и веселым нравом, не стремились с ней сблизиться.
А вот Кроносу нужна была Фемида, кто же кроме нее скажет правду, он стал замечать, что и мать и жена ему бессовестно лгут. Чувство, что он упустил что-то важное, не уходило никуда больше. А вокруг него происходило что-то таинственное, возможно даже опасное. Она скажет мне правду, я не хочу ничего менять и остановлю тех, кто на меня обрушится.
Фемида не стала ему возражать, она вернулась назад. С грустью теперь бродила она по знакомым местам. Кто бы мог подумать, что вернуться придется так поспешно. Но после возвращения Фемида никому не сказала, что она одном из островов, когда она проносилась в колеснице мимо, она увидела божественного ребенка, сильного и прекрасного. Она догадалась, что на небесах во время ее отсутствия что-то творилось, то, о чем ей просто не суждено было знать. Но Фемида была убеждена, что о том не стоило говорить Кроносу. Она вернулась с убеждением, что не станет этого делать, ведь ее собственная судьба в дальнейшем будет крепко связанна с тем младенцем, а не с Кроносом. И океанида Климентина – ее вечная соперница, не удержалась, спросила:
– Почему ты молчишь? Разве Кронос не должен знать об этом ребенке? С кем же ты, так боровшаяся за справедливость, остаешься? С матерью,